Золотая братина: В замкнутом круге

Евгений быстро ушел за угол дома. Все молчали. Прошло минуты три, послышался рокот мотора, и из-за угла выкатился, поблескивая подфарниками, длинный, похожий на торпеду «линкольн», темно-синий, сейчас, ночью, казавшийся черным.

– Что же, – спокойно распорядился Василий Никитович Дакунин, – по коням.

– Мишель, ты с грузом, – напомнил Ян.

– Знаю, – твердо и холодно откликнулся Очкарик. – Я свое дело знаю.

Дакунин, сев в машину рядом с шофером, протянул к нему руку, тот передал Бате телефон. Василий Никитович с кем-то очень коротко поговорил и повелительно махнул рукой: «Поехали». Так и двинулись они к воротам, которые бесшумно открылись (в старой даче кто-то был…): первым «линкольн», за ним микрофургон «Мерседес-бенц», в котором за спиной водителя Станислава свободно расположился Мишель; третьим следовал черный «мерседес» с затемненными стеклами. В нем рядом с насупленным, непонятно на что обидевшимся Колом, вцепившимся в баранку руля, сидел Никодим Иванович Воротаев. Теперь он был спокоен и неподвижен. Маленький автокортеж из спящей, мокрой после дождя, дачной Сходни выбрался на скоростную трассу Москва – Санкт-Петербург, и здесь пути ночных путешественников разошлись: черный «мерседес» свернул направо в сторону столицы, а «линкольн» и за ним микрофургон свернули налево, и путь их лежал в Северную Пальмиру.

– …Товарищ Миров! На связи командир группы захвата. – Оператор передал Вениамину Георгиевичу микрофон.

– Слушаю.

– Не могли проехать… Они взрывом разворотили дорогу как раз в том месте, где по бокам болотина. Пёхом перли.

– Ну и что?

– Дом этот нашли сразу. Белая «Волга» стоит, двери настежь. В доме два трупа – мужчина и женщина. Молодые совсем. Все побито, «калаш» валяется. Похоже, была разборка.

– А Четвертый? Нашли? – перебил Миров.

– Нашли. Вроде живой. Ребята на руках к врачам оттащили на трассу. Говорят, в этой… как ее? В коме. Увезли сразу.

– Хорошо… Что дальше?

– Гараж пустой… вроде, по следам, две машины в нем стояло. Дом оцепили. Ничего не трогали.

– Так… Вот что… Охрану оставь, а сам… человека три, пройдите по всем коттеджам. В которых живут, тоже поставь охрану. Никого не выпускать!

В зале стало абсолютно тихо. Все смотрели на руководителя операции.

– Первое, что надо сделать, – сказал Миров, – немедленно оцепить район вокруг этих коттеджей в радиусе минимум пятьдесят километров, выставить посты на всех дорогах – проселочных, неасфальтированных тоже, проверять каждую машину и начать от этих постов прочесывать местность, сужая круг, опять же к коттеджам, не пропуская ни одной деревни, ни одного дачного поселка. Мы не имеем права ночью входить в частные дома, но, известно по опыту, люди, которые проснутся, сами пойдут нам навстречу. Это, Павел Матвеевич, по вашей части. Поднимайте свой спецотряд. Не хватит людей – поможем.

– Думаю, справимся своими силами, Вениамин Георгиевич, – заявил моложавый мужчина с совершенно седой головой. – Разрешите идти?

– Действуйте. Я, товарищи, буду у себя. – Повернувшись к операторам, Миров сказал: – Все донесения переводите на мои телефоны.

Острое чувство дискомфорта испытывал Вениамин Георгиевич. Одна мысль не давала ему покоя: «Прав Арчил – играем в предложенную ими игру. Что-то неординарное надо предпринять. Немедленно… Но что?…»

Скорый поезд Москва – Хельсинки отправлялся от перрона Ленинградского вокзала в ноль сорок пять. Черный «мерседес» подъехал к вокзалу за пятнадцать минут до назначенного времени. Все пока шло по плану.

Ян первым вышел из машины. Теперь на голове его была летняя шляпа из тонкого бежевого фетра с короткими полями, через левую руку перекинут легкий плащ, в правой – солидный черный кейс из натуральной кожи, на двух замках с кодами. Пожилой преуспевающий бизнесмен или путешественник, не стесненный в средствах… Ничего общего с тем простоватым, услужливым, обстоятельным «охранником», каким знал Никодима Ивановича Воротаева директор Музея народного искусства России господин Любин. Два разных человека.

– Чего ты там расселся? – спросил Ян, неторопливо оглянувшись. Площадь трех вокзалов, как в любой час суток, кипела своей суетной жизнью. – Может быть, вылезешь?

– Куда тачку отгонять? – угрюмо спросил Кол.

– Пошли, проводишь меня до вагона. Кол повиновался – вылез из машины.

– Не в службу, а в дружбу, – попросил Ян: – Сбегай вон до тех киосков. Поищи «Данхил», возьми три пачки. Только их курю. – Никодим Иванович сунул руку в карман за бумажником.

– Да у меня есть… – поморщился Кол.

– Дуй! Ноги у тебя молодые. Время поджимает.

Кол убежал, а Ян быстро сел в машину на место водителя, осторожно вынул из внутреннего кармана плоский целлофановый пакет, из него извлек перчатки из тончайшей бесцветной резины и крохотный пузырек темного стекла.

– Еле нашел, – запыхавшись, сказал Кол. – Вот!

– Спасибо, Кол. Ты настоящий друг. – Ян рассовал пачки по карманам. – Пошли.

У вагона СВ скучала молоденькая проводница.

– Что, красавица, пассажиров нет? – спросил Ян, отдавая девушке свой билет.