Золотая дева

— Не тушуйся, Славик, кино мы снимем как в Голливуде, — пообещал Болтухин. — Надеюсь, интернет в этой глухомани работает?

Антон нашёл пропущенный звонок и перезвонил. В трубке сразу же послышался надменный голос:

— Почему не отвечал сразу?

— Степаныча в погреб прятал, — довольно убедительно соврал Славка.

— Мне нужно, чтобы ты сделал, что я просила и немедленно.

— Но я не смогу одновременно резать и снимать, — торопливо возразил Славка. — Старик будет сопротивляться.

— Тогда пусть снимает твоя Верка, — жёстко произнёс голос.

— За просто так она не станет. Надо бы добавить, Аделаида Сергеевна.

— Добавлю! — зло выкрикнула трубка. — Только сделайте всё побыстрее. Мне нужно остановить этого малахольного капитана. Я его начальство хорошо подмазала — они нам мешать не будут, а его самого и щенка этого питерского припугнуть надо, как следует. Как только контейнер с экспозицией будет во Франции, вышлю ещё пять лимонов, как договаривались.

— Пять?! — изобразил возмущение Славка. — Мы договаривались на пять, когда всё шло гладко. А теперь всё вон как переменилось…

— Хорошо, — перебила его графиня. — Пусть будет семь. Только сделай всё побыстрее. Жду видео.

Графиня отключилась, и Антон одобрительно кивнул Славке.

— А теперь — за дело, — сказал Антон и обратился к едва пришедшему в себя Дольскому:

— Вам, Иван Степанович, снова надо будет побыть в роли жертвы.

— Я готов, — кивнул седой шевелюрой Дольский. — Что, собственно, нужно делать?

— Всё очень просто, Иван Степанович. Кладите руку на стол. Будем снимать кино. Вот этот нехороший человек будет делать вид, что режет вам палец, а вы должны как можно натуральнее сопротивляться, стонать, кричать от боли… Сумеете?

— Я, голубчик, на сцене смолоду играл, так что не беспокойтесь, — заверил Иван Степанович и покачал головой, укоризненно глядя на Славку. — Неужели ж, ты старика бы не пожалел ради своих сребреников?

Славка не ответил, низко опустив голову.

Для предстоящей репетиции Антон развязал несостоявшегося злодея, напомнив ему о пользе примерного поведения.

Пробная съёмка прошла успешно: маленькая гостиная оглашалась вполне натуральными ругательствами и стоном.

Тем временем, вооружённый телефоном Кости Тагарина лейтенант отправился блуждать в дебрях всемирной паутины. Интернет в «глухомани» работал отменно и, пока шла репетиция, Болтухин скачал дюжину жутких кровавых сцен с отсечением пальцев.

— Готово, — возвестил он, довольный своим уловом. — У ботаника реально прокачанная труба. Здесь такая чумовая «прога» стоит, что можно хоть сейчас клип смонтировать.

— У нас тоже готово, — сказал Антон. — Остаётся слепить из двух кусков что-то убедительное.

Пока лейтенант увлечённо возился с монтажом, Славку снова разжаловали в арестанты, накрепко связав руки. Наконец, видео было смонтировано.

— Хичкок удавится от зависти, — самодовольно заявил Болтухин, придирчиво просматривая жуткие кадры.

Видео немедленно отправили графине, и на телефон Антона вскоре пришёл репост. Графиня помедлила, давая возможность оценить весь ужас заснятого и только тогда позвонила. Антон взял телефон.

— С-сука! — не удержался он. — Прикажи своему холую прекратить пытки немедленно!

— Только после того, как ты, капитан, дашь слово не препятствовать вылету экспозиции, — зло усмехнулась в трубку графиня. — Иначе это кино немедленно полетит на сайт МВД. А будешь упрямиться, капитан, дражайшему Ивану Степановичу придётся расстаться с ухом.

— Я понял, — после недолгой паузы произнёс Антон. — Летите к чертям собачьим. Старика больше не трожь!

— Вот и договорились, капитан, — миролюбиво проговорила графиня. В её голосе читалось немыслимое облегчение.

Телефон умолк, и в комнате повисло молчание.

— Как же это, Антон Васильевич, — тихо и с укоризной спросил Дольский. — Неужели вы сдержите слово? Неужели сокровища Бобрищевых покинут Россию?!

Антон промолчал, зато за него безмятежно ответил Болтухин:

— С меня, между прочим, слова никто не брал. И я верну вам, гросфатер, в товарном виде и цацки и вашу мымру. Командование операцией переходит к младшему по званию. Свистать всех на верх! Задраить трюмы! «Чёрная каракатица» идёт на абордаж!

Лейтенант был в ударе, и Антон махнул рукой: делай как знаешь. Болтухин немедленно стал командовать, размахивая полицейской дубинкой, как маршальским жезлом.

— Марш, марш! — крикнул он арестованным, выгоняя их из домика на лужайку. — Григорий, останетесь с ними. При попытке мятежа стреляйте по ягодицам. Вам, гросфатер, тоже придётся остаться, — деловито обратился он к Дольскому. — Скоро прилетят архангелы из ближайшего отделения полиции, и вам нужно будет рассказать для протокола про спасённые уши.

Пока лейтенант командовал и балагурил, Антон позвонил Никите Степановичу и коротко передал ему суть событий.