Золотая империя

Хуже того, Нари до сих пор не проронила ни слова, шагая рядом с Али в нервном и нехарактерном для нее молчании. Выражение ее лица ничего не выдавало – эту осторожную маску Али прекрасно помнил еще по дворцу. После долгих недель совместного путешествия он не ожидал увидеть ее снова и поймал себя на том, что его так и подмывает взять ее за руку, чтобы она не убежала, не исчезла в окружающей зелени, попутно прихватив серьги с ляписом и золотые браслеты Мусы.

Как-то внезапно они вышли к городу. Али ожидал увидеть расчищенные земли и неприступные стены, могучую крепость под стать богатству Та-Нтри. Но Шефала оказалась совершенно другой. Приютившийся в руинах куда более древнего человеческого поселения, город джиннов, казалось, вырос сам собой, распустился, как цветок из-под земли и из глубин человеческого прошлого. На вершине холма, где когда-то находился фундамент крепости, все было выкопано и расчищено под рынок, а вокруг деревьев стояли большие, просторные дома со стенами из переработанного кирпича и кораллов и тростниковыми крышами. Здесь не было прямых мощеных улиц – песчаные дорожки естественным образом вились вокруг тенистых деревьев и стоящих особняком садов. Прекрасное место для процветающего торгового порта.

Вот только Шефала практически пустовала.

На площади с тиковыми лавками, где хватило бы места сотням гуляк, только две женщины ткали на ручных станках. За исключением торговца фруктами, дремавшего у открытой мечети, и нескольких купцов Агниванши, Али не заметил ни души. Конечно, Муса вел их внешней тропой, которая огибала город по околице, вероятно, надеясь сохранить весть о прибытии Али и Нари в тайне, но звуков городской суеты, которые ожидал услышать Али, болтовни на полудюжине разных языков, стука инструментов и детских криков нигде не было слышно.

Нари наконец подала голос:

– А где все? – спросила она, когда они проходили мимо пруда под сенью двух грузных баобабов.

– Кто ушел, кто остался в замке, – объяснил Муса. – На первое время. Когда пришло известие о том, что случилось в Дэвабаде, королева Хацет приказала женщинам, детям и старикам покинуть город. Нашлись недовольные, в их числе и купцы с моряками из других племен, которые пролетали мимо на песчаных кораблях или коврах-самолетах, да вот застряли. Но королева сказала, что она сможет лучше подготовиться к выступлению против Манижи, если будет знать, что в ответ та не уничтожит тысячи невинных душ.

Это похоже на амму. В этот момент в поле зрения показался каменный замок Шефалы, и Али с трудом сдержался, чтобы не броситься к нему бегом. Хотя путешествие в Шефалу было его идеей, в глубине души он не позволял себе даже мечтать о встрече с матерью, чтобы избежать разочарования, если план провалится.

Они подошли ближе, и Али залюбовался замком. Тот был прекрасен, хотя и намного меньше дэвабадского дворца. Оштукатуренные известью коралловые стены сияли на солнце. Местами замок словно врастал в человеческие руины: старый минарет превратился в ветряную башню, сломанную стену засадили цветами. От него веяло возрастом и теплом, в то время как многократно завоеванный дворец Дэвабада казался беспощадным.

Муса остановил их у величественных дверей, украшенных резными свитками в обрамлении бронзовых орнаментов.

– Я отведу их в меджлис, – сказал он женщине-воину. – Прошу, передай королеве, что у нее гости. – Он понизил голос, но Али все равно услышал, как он тихо добавил: – И, заодно, не проведаешь, как поживает дедушка?

Дедушка. Али прошел следом за Мусой, озираясь по сторонам и чувствуя себя не в своей тарелке.

Меджлис оказался элегантным и величественным местом, достойным приема членов королевской семьи, с высокими окнами из эбенового дерева, клетчатыми мраморными стенами цвета темного серебра и сверкающей белизны и мягкими заграничными дэвскими коврами. Стены украшали агниваншийские гобелены с изображениями музыкантов и танцоров, а за ширмой из белого тохаристанского нефрита мягкие диваны стояли вокруг мозаичного фонтана, который, судя по виду, привезли из Карт-Сахара. Над невысокой резной платформой из слоновой кости, на самом видном месте, висело красивое церемониальное оружие: зульфикар и щит Аяанле.

Физа и ее команда сразу набросились на фрукты и сладости, выставленные для гостей, но Нари к ним не присоединилась, разглядывая комнату с таким видом, будто она ожидала, что на нее вот-вот набросится и съест птица рух.

– С тобой все в порядке? – спросил Али.

– Все отлично, – пробормотала она. – Думаю о символизме.

– О символизме?

Она указала на скрещенные оружия Аяанле и Гезири над помостом с подушками.

– Гезири и Аяанле, союзные и могущественные… – Ее палец опустился ниже, указывая на дэвский ковер: – И мой народ под ногами.

Али улыбнулся ей, как он надеялся, ободряюще:

– Может, им просто понравился ковер?

– У тебя недовольной вид, дэва, – заметил Муса, войдя вслед за ними в меджлис. – Что-то случилось?

Глаза Нари вспыхнули: