Золотая клетка

На заднем дворе было полно людей, которые чинили светильники, подстригали кусты, полировали фонтан. Бежать из этой адской дыры было некуда.

Поэтому я побежала обратно внутрь, в то место, куда, как я знала, никто не посмеет вторгнуться в этот момент, потому что все были слишком заняты, выполняя свою работу.

Я бы лишилась этого всего, если бы об этом узнали, но я чувствовала, что задыхаюсь; мне нужно было, черт возьми, выдохнуть.

Слуги провожали меня взглядом, не задавая вопросов, а я улыбалась всем им, неся свежее постельное белье. Насколько они знали, молодому хозяину нужны были новые простыни. Бог свидетель, им приходилось регулярно менять ему постельное белье. Видели ли другие служанки то, что видела я? Почему никто не говорил об этом?

У меня заложило уши от того, как громко билось мое сердце. Даже если кто-то поймает меня с поличным, возможно, я их даже не услышу. Только когда я переступила порог в личное крыло Мэйсона, мои вероломные действия поразили меня.

Мои ноги дрожали, а колени ослабли. Это был первый раз, когда я сделала что-то, что можно было расценить как бунтарство. Вот каково это — думать самостоятельно? Это было так же освобождающе, как и страшно.

Я прошла дальше по его коридору, удаляясь от входа, и отыскала первую комнату. Воздух здесь казался слишком плотным, но, может быть, мне это только казалось. Мое тело похолодело, и я не могла поверить в то, что сделала.

Впервые в своей жизни я прониклась сочувствием к своим родителям.

Прислонившись к стене, я подтянула колени к груди и делала размеренные вдохи, пока не почувствовала себя достаточно спокойной.

Моя жизнь выходила из-под контроля, и это пугало меня.

Мне нужно было взять себя в руки.

Я не сделала ничего плохого. Это не означало, что я предавала Штильцхенов. У каждого были такие мысли, верно?

Свет снаружи освещал комнату. Насколько я могла судить, это была своего рода игровая комната. Здесь был роскошный деревянный бильярдный стол, который сиял, стол для покера и бар, полный спиртных напитков.

Я выпрямилась, поправила платье и вытерла слезы с глаз, чтобы вернуться и присоединиться к остальным.

— Что-то случилось?

Я испугано обернулась, на низкий глубокий голос Мэйса.

Черт.

Я знала, что мы были своего рода друзьями на территории школы, но не здесь.

— Мне очень жаль, молодой хозяин, — сказала я, он был смущен, когда я поклонилась ему.

Холодная подушечка его пальца коснулась моего подбородка. Дрожь пробежала по моему телу, вероятно, реакция на выброс адреналина от того, что меня поймали.

Он медленно приподнял мою голову, чтобы я могла посмотреть на него. Луч света из окна освещал его лицо, заставляя его зеленые глаза сиять. Они были похожи на нефриты — слишком красивые, чтобы принадлежать мальчику.

Я яростно заморгала, пытаясь стереть эти мысли из своего мозга.

— Разве я не говорил тебе называть меня Мэйс? — Он одарил меня полуулыбкой.

Я смотрела на него так пристально, что заметила, как его лицо начало проясняться. Не полностью, но у него было не так много шишек и шероховатостей на коже.

— Прошу прощения за вторжение. — Я снова склонила голову, потому что не знала, как вести себя с ним прямо сейчас, не после того, как его мать напомнила мне о моем месте.

— Почему ты плакала? — Он склонил голову набок, когда его большой палец прошелся по моей щеке и вытер слезинку.

— Ничего важного. — Я отказалась снова встретиться с ним взглядом.

Он не весело пропел.

— Ты же знаешь, я всегда могу заставить тебя рассказать мне.

— Конечно, в конце концов, я твоя собственность. — Слова ядовито слетели с моего языка.

Я застыла. Это была не его вина. Он ничего мне не сделал, так что было бы несправедливо вымещать это на нем. Я медленно повернула свое лицо в его сторону, боясь увидеть, что я найду в его взгляде.

Мэйсон не злился, черт возьми, он улыбался, но в этом не было ничего милого. Что-то было пугающее во всех этих обнаженных белых зубах.

Моё тело напряглось, и он сделал шаг ближе ко мне.

— Ах, — сказал он, забавляясь. — Так, ты начала осознавать свою роль в этой пьесе.

Я не ответила.

В прежние времена мои слова стоили бы мне головы. Я была всего лишь пешкой в руках этих людей, и правда заключалась в том, что, как бы хорошо Мэйсон Штильцхен ни относился ко мне, я никогда не смогу быть с ним на равных.

— Мне пора идти, — сказала я ему, когда не смогла вынести гнетущей тишины.

Мэйс с хитрой улыбкой преградил мне путь.

— Останься, — сказал он. — Это приказ.

О да, у меня такое чувство, что его матери это не понравилось бы.

— Твоя мать проверяет нас.

Он усмехнулся, когда начал подходить ко мне, при этом толкая меня до тех пор, пока я не оказалась прижатой к стене.

— Сначала Хильда собирается повеселиться, а потом притвориться, что она хозяйка дома.

Его комментарий разозлил меня. Мне не понравилось, что эти слова слетели с его языка. Все, о чем я могла думать, это о ней с моим отцом.

— Прекрати. — Я почти умоляюще подняла перед ним руку.

— Или что? — Его тон был суровым, и его тело было почти на одном уровне с моим. Я начала паниковать, поэтому выпалила первое, что пришло мне в голову: