Золотая клетка

— Я сделаю это для тебя, Аспен. — Он посмотрел на меня со смесью любви и сожаления, и я не осмелилась дрогнуть под его взглядом, потому что устала жить как рабыня. Я устала питаться чужим объедками. Его холодные пальцы схватили меня за подбородок, и он заставил меня посмотреть на него. — Взамен ты отдашь мне то, что любишь больше всего.

Тогда я не особо задумывалась о своем обещании, потому что я пришла из ничего, и Мэйсон Штильцхен ничего не мог у меня отнять.

Вот только он это сделал.

Он получил это от меня в тот день, когда должна была состояться моя свадьба. Он испортил то, что должно было стать самым счастливым днем в моей жизни.

Теперь я была беременна его ребенком, и прежде чем он пришел за мной, я сбежала.

Я пришла из ничего, и пришло время, когда я стала ничем.

ГЛАВА 2

Шестнадцать лет

Мои родители снова спорили. Однако в этом не было ничего необычного. Мы были птицами, запертыми в клетках, установленных нашими предками. Я проигнорировала их и продолжила изучать свой учебник истории.

Я всегда находила историю такой забавной. Как люди слепо верили словам, которые были напечатаны на листе бумаги. Слова, которые были приукрашены сахаром, чтобы скрыть правду о мире, в котором мы жили. Никто не говорил о современном рабстве — о том, как мы стали прикованы к кредитным бюро и капитализму. Я имею в виду, что этим людям повезло, что у них хотя бы был шанс добиться успеха.

У моей семьи никогда не было бы такой возможности, потому что наши предки подписали контракт кровью, гарантируя наше выживание. Глупые дураки, думающие, что их происхождение важнее нашей свободы.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал, Лиза? — закричал мой отец на мою мать. — Это не значит, что я могу сказать ”нет", когда она зовет меня.

Моя мать раздраженно фыркнула.

Лицо моего отца было мрачным. Он был не так высок, как хозяин дома, но нависал над моей матерью. Его волосы были на тон темнее моих, а глаза светло-карие. В целом, его черты считались симметричными.

Так вот, моя мать была стройной, и это делало ее еще выше. У нее были желтовато-светлые волосы и темные глаза. Она могла бы быть красивой, если бы не ее постоянное хмурое выражение лица. Она устала от того, как мы жили, зная, что снаружи есть мир, который мы никогда не увидим.

Может быть, я была глупа, игнорируя упомянутый выше внешний мир, и вместо этого предпочитала довольствоваться тем, что у меня было. Какой смысл желать чего-то, что никогда не сможет стать твоим?

Я взяла свои учебники и вышла из нашего дома на задний двор. Было достаточно поздно, так что снаружи никого не было, и я не причиню дискомфорта нашим хозяевам, если они меня увидят.

Сады в особняке Штильцхен были великолепны. Мерцающие огни повсюду, высокие кустарники, окружавшие задний двор, цветы, простиравшиеся от стены до стены, и красивый золотой фонтан.

Жаль, что никто никогда им не пользовался, если только у них не было вечеринок, но они уже давно их не организовывали. Свежий воздух Вермонта окутал меня, как только я вышла на улицу, и поспешила к маленькому круглому столику. Я могла бы спокойно заниматься здесь. Я была невольницей в этом доме; смена обстановки была приятной.

Как только стол появился в поле зрения, я остановилась. За столом сидел молодой хозяин особняка. Мэйсон “Мэйс" Штильцхен. Услышав мои шаги, он обернулся и посмотрел на меня. Я сглотнула, хотя во рту у меня пересохло.

Мистер Штильцхен был добрым человеком, по крайней мере, так казалось. Он не был похож на некоторых других членов семей основателей. Он обращался к нам уважительно. Его жена, напротив, была немного капризной. Она кричала о своем высоком статусе и источала сексуальность. Что же касается их единственного ребенка — ну, что я могу сказать о нем?

Несмотря на то, что он родился у генетически благословенных родителей, смотреть на него было особо не на что. Он был невысокого роста, примерно на три дюйма ниже меня. Его волосы были подстрижены так коротко, что с таким же успехом он мог быть лысым. Может быть, если бы он улыбался, то выглядел бы лучше, но на его лице всегда было сердитое выражение. И все же было что-то волнующее в том, чтобы видеть его. Может быть, потому, что он был единственным человеком моего возраста в этом месте.

— Мне так жаль, мастер Штильцхен, — поспешно сказала я, кланяясь ему, надеясь, что этот инцидент не повлияет на моих родителей. Мне не нужно было усложнять им жизнь. Они справлялись со всем этим самостоятельно.

— Я не мой отец, — сказал он ледяным тоном. Он уже был второкурсником в старшей школе, в то время как я была первокурсницей.