Золотая клетка

– Не сравнить с тем, чем вы здесь занимаетесь, – ответила Кива, нервно теребя рукав свитера и прикрывая им шрам.

– Серебряный Шип – место уникальное, это точно, – согласилась Рессинда, осматривая территорию академии с таким восторгом, какой Кива понимала всей душой. Однако Ресс уже жила в мечте, а Кива могла пока только мечтать.

– Спасибо, что пришли, – продолжила лекарь. – Хотела узнать, как вы себя чувствуете после всех событий той ночи. Похищение – как это страшно, наверное.

– Я в основном была без сознания, – Кива решила придерживаться своей лжи. – Вы были у Кэлдона? Его рана куда серьезнее моей.

Ресс подождала, пока два лекаря прошли мимо и ушли дальше в сад, а потом ответила:

– Насколько я знаю, у принца бывали ранения и пострашнее. Если рана будет его беспокоить, он за кем-нибудь пошлет.

Не в силах удержаться, Кива заметила:

– Люди обычно радуются возможности с ним повидаться, – и добавила с нажимом: – Он такой красавец.

Ресс поморщилась:

– Кажется, он так и полагает.

Удивившись и обрадовавшись такой прямоте, Кива рассмеялась.

– Большинство женщин падают к его ногам.

– Я не большинство.

Кива уже и сама поняла это. И уважала ее.

– Так вы из принципа избегаете его, потому что он с вами заигрывал?

– Я не избегаю его, – заявила Рессинда. – Просто не желаю его видеть.

Губы Кивы изогнулись, и Ресс прищурилась:

– Не вам судить: это же вы ударили его кинжалом. Если это не знак, то что тогда?

Кива поморщилась:

– В свое оправдание замечу: я думала, что это не он.

На миг повисла тишина, и вдруг Ресс расхохоталась. Еще через мгновение Кива к ней присоединилась.

– Не могу поверить, ты ранила принца! – воскликнула, держась за живот, лекарь.

– Ты слишком уж радуешься, – голос Кивы звенел от сдерживаемого смеха. – Ты же лекарь. Где твое сострадание?

– Меня не в первый раз об этом спрашивают, – ответила Ресс, все еще посмеиваясь. – Наверное, пропустила занятие, на котором проходили правила поведения у постели больного.

Кива весело покачала головой, чувствуя, как крепнет связь с этой девушкой. Им было легко вместе, и, если бы дело происходило в Залиндове, она изо всех сил старалась бы избежать этой близости. Но она больше не в Залиндове. Не нужно больше отталкивать от себя людей, чтобы спастись от боли, которую причинит их смерть. Теперь она жила иначе.

И поэтому, когда Ресс спросила, не хочет ли Кива спуститься к реке и что-нибудь поесть, она почти сразу же согласилась.

Устраивать свою жизнь – это правильно, говорила она себе. Пора заводить друзей, особенно вне дворца, учитывая, что, видят боги, все отношения с его обитателями скоро рухнут.

– Расскажи о себе, – попросила Ресс, когда они вышли из академии и пошли вниз по холму.

– Нечего рассказывать, – слишком уж торопливо ответила Кива.

– Ладно, – Ресс, очевидно, не поверила.

– Правда, – настаивала Кива. – Я самая обычная, нормальная девушка.

– Шрам на левой руке говорит другое.

Кива чуть не споткнулась. Но Ресс еще не закончила.

– Не говоря уже о том, что тебя похищали мятежники, ты живешь во дворце, а наследный принц смотрит на тебя так, будто весь мир предаст огню, лишь бы ты цела была. Но, конечно, ты самая обычная, нормальная девушка.

Кива ничего не ответила, не зная, какое из наблюдений Ресс сердит ее сильнее.

– Лично я считаю, что нормальность переоценена, – сказала лекарь. Она развязала ленту, и пепельные волосы подхватил ветерок. – Нормальность нудная и скучная. Интереснее всего люди с прошлым, пережившие такое, о чем другие могут только мечтать в самых диких фантазиях и в самых страшных снах. – Она выразительно посмотрела на руку Кивы. – Такие, как ты.

Прятать шрам было уже поздно, но Рессинду он не отталкивал. В голосе не было осуждения, лишь любопытство.

– Что же до меня… Мне тоже есть, о чем рассказать, – продолжала лекарь, обходя малыша, который ковылял прочь от мамы; у Речной улицы народу стало больше.

Искушение было очевидно: Киве предлагали задать вопрос; но она знала, что в таком случае придется и самой отвечать на чужие вопросы.

Горло пересохло. Сглотнув, она спросила:

– Полагаю, это история о том, как ты оказалась в Серебряном Шипе?

Ресс остановилась у ограды: дальше была река. Взгляд ее помрачнел.

– Возможно.

Кива поразмыслила минутку и решила, что раз уж Ресс видела шрам и знает о ее связи с королевской семьей, то и остальное может узнать.

Так что она рассказала.

Рассказала про время, проведенное в Залиндове, про встречу с Джареном. Рассказала про их побег и про то, как они несколько недель приходили в себя в горах, прежде чем решиться отправиться в столицу. Рассказала, чем заполняет дни: тренировками с Кэлдоном, общением с его семьей. Здесь она остановилась, не собираясь выдавать практически незнакомому человеку ничего ни о своей семье, ни о мятежниках. Но даже так она все равно рассказала больше, чем кому бы то ни было в жизни.

Когда она закончила, Ресс свистнула сквозь зубы.

– Ходили слухи, что Мятежная королева была в Залиндове и кто-то вызвался занять ее место на Ордалиях. Ты не робкого десятка, должна признать.

У Кивы внутри что-то оборвалось.

– Обо мне сплетничают?