Золотая клетка для светского льва

    – А с рукой у тебя что? Перелом?

    – Он самый. Не повезло – упал на ровном месте, и вот случилась такая неприятность… Перелом-то еще какой-то дрянной, еще месяц забинтованным ходить, – Санька скорчил гримасу, наглядно показывая, какие муки ему предстоит вытерпеть.

    – Что же ты так неосторожно?..

    – Да если б знал, где упаду, – ортопедический матрас бы постелил и сверху пуховую подушку положил. Эх, не будем о грустном, давай-ка, как в старые добрые времена, закатим пирушку до последней капли водки!

    Тихон устроился за столом, рядом с холодильником, и принялся приводить селедку в должный вид: постелил на доску целлофановый пакет, положил на него рыбу и заработал маленьким отточенным ножиком.

    Скромно обставленная кухня приятеля, клеенчатая скатерка, запах сушеных грибов и жареной картошки очень располагали к задушевным беседам, но сегодня Тихон пришел не только ради праздной болтовни – был у него один очень важный вопрос, на который мог ответить только Санька Жук.

    Тарелки с нехитрыми закусками заняли почти половину стола, картошка на сковородке призывно зашипела – «я уже готова», бутылки с пивом выстроились в ряд, отливая магнетическим янтарным светом. Санька пригладил рыжие усы, заправил белую футболку в старенькие тренировочные и радушно объявил начало трапезы.

    – Накладывай побольше, – сказал он, потирая руки, – где ты еще так вкусно пообедаешь? Нигде!

    – Это верно, – кивнул Тихон, искренне разделяя точку зрения приятеля. Хорошо кормили в доме Корнеевых, но между изысканным жюльеном из грибов и языка и кусочками рассыпчатой картошки с квашеной капусткой он, не задумываясь, выбрал бы второе. – А я же к тебе по делу, – честно признался Тихон, разламывая кусок мягкого черного хлеба. – Очень рассчитываю на твою помощь… тут такое дело…

    Санька обожал различные истории, и еще больше он любил быть в центре всеобщего внимания. Мгновенно оценив смущенное состояние Тихона, он решил, что на этот раз как минимум вся жизнь на планете Земля зависит целиком и полностью от него – от всемогущего Саньки Жука! Он разлил пиво по стаканам, сделал большой глоток, перепачкал нос пористой белой пеной и крякнул:

    – Давай скорее выкладывай, что там у тебя. Хотя учти, я на тебя в обиде – год где-то пропадал и зашел, как оказалось, по делу.

    Ворчливость была напускной – так Санька чувствовал себя более важной персоной.

    Тихона два раза просить не пришлось. Он красочно поведал обо всем, что случилось за последнюю неделю. Подробно рассказал, как превратился в сыщика, как жил в доме Корнеевых и как вычислил Феликса.

    – …а он, негодник такой, возьми да и сойди с ума… Кто ж знал, что у него такая ранимая психика?.. – попытался оправдаться Тихон, наворачивая то картошку, то селедку, то салат из свежих овощей. Салат не удался – зимние овощи истинным вкусом не радовали, но сейчас, от разбушевавшегося волнения, Тихон поглощал все, что было на столе, с повышенной скоростью.

    Санька же, наоборот, есть перестал. Держа в одной руке стакан с пивом, а в другой вилку с наколотой маслиной, он слушал, открыв рот, не веря своим ушам. Брошь-бабочка, Феликс, перчатки… и среди всего этого – Тихон!

    – …а потом, представляешь – открываю портфель, а там ручка! Твоя ручка! С серебряным колпачком и датой: «10 марта 2005 года». Помнишь, ты писателем стать хотел? Ты, кстати, им стал?

    – Не-а, – выдохнул Санька и наконец-то глотнул пива. – Некогда мне было.

    – Ну так вот я и приехал узнать… ты что-нибудь знаешь об этой рубиновой брошке?

    – Знаю ли я?! Ха! Да еще пару дней назад я держал ее в руках!

    – Как?! – Тихон подскочил, задев животом край стола. Тарелки звякнули, а стакан с пивом чуть не повалился на полосатую клеенчатую скатерку.

    – А вот так, – усмехнулся довольный произведенным эффектом Санька. Привалившись к стене, он почесал небритую щеку и многозначительно приподнял правую бровь. – Это я попросил Фомку, или, как ты его называешь, Феликса, украсть брошь. Сейчас расскажу все по порядку… Я же последнее время совсем разленился: сижу дома и ожидаю заказов. Позвонят, скажут, где и что нужно взять, я и суечусь тогда. Платят обычно хорошо, да и не надо голову ломать, куда потом пристраивать барахлишко. Меня теперь рекомендуют как специалиста высокого класса, – Санька поднял палец и цокнул языком, – это тебе не хухры-мухры, я, вишь, теперь птица высокого полета! Ну и тут заказ поступил – украсть рубиновую брошку. Работы на копейку, а награду в двадцать пять тысяч долларов обещали.

    – Недурно, – согласился Тихон.