Золотая клетка с черным ходом

— Да, я знаю, — ответил Мика, тоже выглядевший помятым и сонным. — Не волнуйся. Поспи, если хочешь, но только здесь, рядом со мной. Нам и так недолго осталось. А я буду на тебя смотреть и разбужу попозже.

Зара положила голову на его предплечье, а другую руку взяла в свои ладони и прижала к губам. А ведь когда-то максимум, на что она могла рассчитывать, это вдохнуть запах с его футболки. Мика придвинулся к ней и, уперевшись лбом в ее лоб, не сводил с нее горящего взора.

— «The measure done, I'll watch her place of stand

And, touching hers, make blessed my rude hand.

Did my heart love till now? Forswear it, sight,

For I ne'er saw true beauty till this night».

— Что это? — спросила Зара, закрывая глаза.

— Шекспир, — ответил он. — Наша преподша по английскому обожала задавать на выходные пару-тройку страниц. Не думал, что пригодится.

«Я к ней пробьюсь и посмотрю в упор.

Любил ли я хоть раз до этих пор?

О нет, то были ложные богини.

Я истинной красы не знал доныне».

— Только не усни… — прошептала Зара, все еще касаясь губами его руки, чувствуя, как обволакивает вязкая темнота.

— Не усну… Зара?

— М-м-м?

— Ты меня любишь?

— Да.

— Моя умница.

Она едва успела улыбнуться, как окончательно провалилась в сон.

Глава 61

***

Эмран вылез из машины и придержал дверь для Альбике. Он нарочно не взял свой «Мерседес», так как собирался выпить на свадьбе — чтобы заглушить мерзкий осадок от того факта, что Надим все же добился своего и привел в их семью девушку не их круга и национальности. До сих пор он перемолвился с Ирэн лишь несколькими дежурными фразами и вынужден был признать, что она с виду была скромной и умной. И все же… Все же…

— Неужели ты все еще дуешься на него? — спросила Альбике и покачала головой: — Уже свадьбу сыграли, Эмран, успокойся.

— Я ее не хотел, этой свадьбы, — буркнул Эмран.

— Ты уже женился на ком хотел. Дай теперь детям решать за себя.

Сайларов вздохнул. Как дать им решать за себя, когда они ничего еще в жизни не видали и не имеют никакого опыта? Особенно оставшиеся в свободном плавании Мика и Сати, самые шебутные из всех его детей. Он еще некоторое время стоял на одном месте, пытаясь понять, правильно ли поступил, дав согласие на этот брак. Хотя было уже поздно что-либо менять, он пытался просчитать, что бы было, если бы он проявил выдержку…

— Это просто смешно! — Альбике подошла ближе и взяла его под руку. — Поверь, Надим бы не выбрал плохую девушку. У нас прекрасный сын, который умеет думать головой. Все будет в порядке.

— Может, ты и права, — согласился Эмран и прикрыл ее руку ладонью. — Сколько можно думать за других? Кстати, ты чуть попозже не поговоришь с Сати? У меня снова спрашивали про нее…

— Оставь девочку в покое, пока она не доучилась, — сказала Альбике. — Через год поговорю, не раньше.

— Ладно, потом обсудим, — махнул рукой Эмран. — Я поднимусь с тобой. Нужно по «бизнесу».

Выйдя из уборной, Эмран заметил, что Альбике не осталась по обыкновению стоять у распахнутой входной двери, намекавшей, чтобы он поскорее убрался. Вместо этого она закрылась в комнате и, по-видимому, переодевалась. Это не могло не порадовать Сайларова, который уже устал от того, что она его постоянно выпроваживала, и он в приподнятом настроении направился ставить чайник.

— А почему ты еще здесь? — спросила Альбике, когда зашла на кухню и увидела рассевшегося там Эмрана, потягивавшего чай. Она уже не была в прекрасном темном вечернем платье, весь вечер будоражившем его воображение не меньше Зариного, но в домашних лосинах и футболке, чего он отродясь на ней не видел.

— Ты шикарна в любой одежде, Бика, — миролюбиво сказал он. — Я чай попью, закажу машину и уеду. Присаживайся, я не стану на тебя бросаться.

Альбике, подозрительно покосившись на него, заварила себе кофе и села напротив. И они заговорили.

Эмран уже и не помнил, когда последний раз так много говорил с ней. Он считал, что Альбике это ни к чему, и предпочитал обсуждать свои дела, проблемы с друзьями. Однако сейчас он вываливал на нее все, что мог, потому что ужасно не хотел от нее уходить. Она волновала его на каком-то подпространственном уровне, когда дело даже не в физическом желании, а влечении души. Он думал, что любит Зару, но его чувство к ней — неудержимая тяга владеть во всех отношениях — было так непохоже на мягкое ощущение абсолютного комфорта, которое посещало его рядом с Альбике. Что же из этих двух было любовью? Или он находился во власти любви разных видов?

— Ой, уже половина второго ночи! — воскликнула Альбике, когда потянулась проверить время. — Как ты поедешь?

— Нестрашно, — сказал Сайларов, поднимаясь из-за стола. — Они приезжают в любое время.

Он накинул пиджак и набрал с ее телефона номер такси, а вызвав машину, вышел в коридор.

— Эмран… — позвала Альбике и запнулась. — Я же просила не приводить ее на свадьбу. Зачем ты это сделал?

Он пожал плечами, не зная что ответить. Альбике долго смотрела на него с укоризной, и ему стало не по себе.

— Ну, просто решил, что в этом нет ничего страшного. Она сидит дома, почти никуда не выходит. Я подумал, пусть развлечется…