Золотая книга старорусской магии, ворожбы, заклятий и гаданий

Упоминалась здесь и «Соломонова печать» в которую «заключены» некие всемогущие духи (мистическая символика, шестиконечная иудейская звезда с добавлением заклинаний). Упоминалась и «Досчечка аспидная черная», типичный атрибут техвремен (выполнявшая роль блокнота), но у Брюса, разумеется, «необычная», обращавшая ее обладателя в невидимку. Про нее же утверждалось, что, если положить ее к себе «взапазуху», «то будешь все на свете знать и будешь память, хитрость, мудрость, разум иметь».

После смерти Брюса все эти «волшебные» вещи и книги были, якобы, наглухо замурованы в тайниках башни. Но злые колдуныеще ранее прознавшие секреты «Черных книг» из Сухаревой башни вершили свои черные дела среди людей. Один из писателей XIX века, вспоминая свое детство, рассказывал, как, однажды он впервые увидел в Троицкой лавре припадок душевнобольной женщины и услышал комментарий к нему:

«– Она, миленький, испорчена!

– Как это – испорчена? Кто ее испортил?

– Злые люди испортили по черным книгам.

– По каким книгам?

– А книги черные есть: они на Сухаревой башне, говорят, в стене закладены…»

Так и держалась людская молва о колдунах, век и другой, пока, наконец, в 1934 году, во время перепланировки Сухаревой площади (ставшей Колхозной), знаменитая «Сухарева башня» не была разобрана. Никаких «черных книг» в ее стенах, разумеется, не оказалось.

Каков он, «Брюсов календарь»?

Брюс много переводил. Он свободно перелагал с английского, немецкого, французского, голландского и латинского, книги по астрономии, математике, географии, механике, фортификации, баллистике, грамматике и столь нужного Петру навигаторскому искусству (в последнем случае один из переводов он выправлял почти накануне Полтавской битвы, где его подкомандная ему артиллерия немало отличилась).

Одной из сфер, руководимых Брюсом было типографское дело. Брюс редактировал многие книги, и, в частности, знаменитый календарь, получивший его имя – «Брюсов календарь», благодарякоторому население России стало, мало-помалу приучаться к совершенно иному воззрению на окружающий мир и природу. В «Брюсов календарь» входили и астрологические выкладки, но сам Брюс ими явно не увлекался. Правда, его патрон Петр I изредка интересовался астрологией. Один из исследователей русского быта Л.Ровинский отмечал: «Петр I был тоже порядочный суевер и заказывал себе гороскопы».

Здесь чаще всего упоминают гороскоп, опубликованный впервые в журнале «Московитянин» (1842.1), но принадлежность его самой эпохе Петра довольно проблематична. Более вероятно, что гороскоп был составлен позже (о нем см.ж. «Техника-Молодежи», 1991.6). Во всяком случае, есть упоминания, что «прогноз» новорожденному Петру пытался составить придворный поэт Симен Полоцкий.

Относительно же Брюса, то здесь совершенно разные исследователи истории астрономии и петровских времен весьма единодушно утверждают, что он к собственно астрологии относилсякрайне скептически и сдержанно.

В одном из «Брюсовых календарей», издания 1896 года приводится краткая биография «родоначальника» такого типа изданий, где, в частности содержалось следующее замечание (цит. по ж. «Наука и Жизнь», 1972.9):

«Что касается до астрологических предсказаний и советов о счастливых и несчастливых днях и месяцах, помещавшихся в календарях, то Брюс не мог их уважать и если не противился помещению их в календаре, то делал это лишь в угоду укоренившемуся в Европе обыкновению сопровождать ими календари».

2. Брюс, действительно, был именно – техником, геометром, астрономом, инженером, госуарствен– ным деятелем, необычайно трезвомыслящим, и никогда не полагался на туманные расплывчатые прогнозы «звездочетья». Напротив, в пику астрологам, упорно придерживающимся удобной для них геоцентрической теории (теории земного наблюдателя), Брюс дважды издавал сочи нение физика Христиана Гюйгенса «Космотеорос» (первый раз в 1717 году), где подробно излагалась теория гелиоцентризма.

Любопытно, что до этого, в 1707 году под редакцией Брюса появилась и звездная карта обоих полушарий. На полях ее были показаны схемы четырех систем мира, аллегорические изображения их творцов

– Птоломея, Декарта, Тихо Браге, Копрника. Здесь же помещались такие любопытные вирши:

«Коперник общую систему являет,
Солнце в середине вся мира утверждает.
Мнит движимой Земли на четвертом небе быть,
И Луне окрест ея движение творить.
Солнцу из центра мира лучи простирати
Убо землю, луну и звезды освещати…»

Под «четвертым небом», как нетрудно догадаться, понималась орбита Земли, планеты – из известных к тому времени, четвертой с конца (от звезд), не считая Сатурна, Юпитера и Марса.