Золотая коллекция. Похищение по-чернобыльски

Снайпер, разумеется, давно сообразил, что мы что-то затеваем, поэтому открыл огонь сразу, как только огромный кабельный барабан, громыхая, выкатился из-за железобетонных блоков. Завизжали пули, яростно затрещали пробитые насквозь деревянные борта, звонко дзенькнул рассеченный прямым попаданием металлический корд, опоясывавший одно из ребер огромного колеса.

Отпустив расстреливаемую катушку метров на семь, я аналогичным пинком привел в движение нашу и тут же стремглав бросился под хлипкую защиту этого импровизированного деревянного танка. Мои коллеги мгновенно стартовали тоже – прямо из полуприседа.

Некоторое время снайпер продолжал неистово дырявить первую катушку, летевшую вниз по склону, и мы, со всех ног мчавшиеся рядом со второй, отыграли на этом несколько драгоценных секунд жизни. Затем перенес огонь на нас. Однако ему действительно оказалось трудно оценить на глазок масштаб катушки по сравнению с ростом человека, который бежит пригнувшись. Кроме того, наше деревянное колесо, набирая скорость, отчаянно раскачивалось и подпрыгивало на ухабах, что еще больше затрудняло прицеливание.

Сначала стрелок влепил заряд слишком высоко, сантиметрах в тридцати над нашими головами. Потом, сообразив, что это едва ли эффективно, перенес огонь ниже, ближе к центру окружности, чтобы наверняка попасть кому-нибудь в корпус. Одна из пуль, с душераздирающим треском продравшись сквозь доски, вжикнула где-то в районе моей поясницы и с визгом унеслась на излете в сторону одинокой опоры ЛЭП посреди поля.

Затем снайпер снова обстрелял первую кабельную катушку, которая уже приближалась к зарослям живых кустов на чистой территории у подножия холма: с одной стороны, он прекрасно понимал, что она, скорее всего, является отвлекающим маневром, но все же оставалась возможность, что мы разделились, потому что прятаться всем троим за одним барабаном было не слишком удобно. Он влепил славный заряд в переднюю часть огромного колеса; кабельный барабан оглушительно треснул, и одно из его ребер развалилось почти пополам. Искалеченная катушка вильнула и завалилась набок.

Наша катушка, миновав свою погибшую приятельницу, понемногу набирала обороты, и поспевать за ней по пересеченной местности становилось всё труднее и труднее. Снайпер, дав по нам еще один выстрел, замолк, но это был плохой знак: похоже, он просто вел катушку прицелом, либо ожидая, пока кто-нибудь из нас случайно высунется из-за нее, либо тщательно выбирая место в деревянном кругу, за которым пуля наверняка найдет себе горячую плоть. Мы мчались рядом с прикрывавшим нас массивным колесом, каждую секунду ожидая внезапного и сокрушительного удара по корпусу, после которого наступит вечный сон без сновидений и вся эта кутерьма наконец оборвется.

А потом пространство вокруг нас внезапно вспыхнуло и разорвалось с оглушительным грохотом. Наш кабельный барабан раскололся, брызнув щепками, меня швырнуло в сторону, и я стремительно покатился по обожженной земле.

Мочить твою ягоду!.. Лежа навзничь, я с трудом приходил в себя после сокрушительного нокдауна. Похоже, нас угостили гранатой из РПГ. Если бы не толстая массивная катушка, принявшая на себя основную часть ударной волны, нас, скорее всего, просто размазало бы в манную кашу.

Быстро перевернувшись на живот, я попытался ползти вниз по склону в сторону границы выжженного пространства, которая виднелась всего метрах в пятнадцати от меня. Однако руки и ноги отказывались повиноваться. В глазах у меня вдруг зарябило, всё тело налилось свинцом, словно кто-то огромный наступил на меня и придавил к земле.

Мне стало неимоверно плохо: казалось, что все внутренности сейчас вывалятся изо рта и шлепнутся в холодный пепел. Мои мозги начала беспощадно перемешивать гигантская горячая ложка, медленно набиравшая обороты. Я попытался крикнуть, но глотка отказывалась мне повиноваться.

Заработал Радар.

Потом меня шарахнуло так, что я ничего не помню о следующих минутах. Пси-удар оказался что надо, будто подкованным ботинком в висок. Помню только оттенок ужасающего, чудовищного ощущения, словно меня стремительно крутят в наполненном мыльной водой и невыносимо горячим бельем барабане стиральной машины, и с каждым вдохом в судорожно агонизирующие легкие проникает новая порция мыльной воды и горячего белья.

Радар еще не успел выйти на максимальную мощность, но то, что он уже делал со мной, вытерпеть было выше человеческих сил. Не случайно эти технологии в начале века использовали для разгона демонстраций и облучения вражеских позиций – только тогда они были намного менее мощными и назывались нелетальным оружием, потому что не убивали людей, предельно мучительно и беспощадно, как меня сейчас, а заставляли их в панике разбегаться, чтобы не испытывать больше непереносимых физических и моральных страданий.