Золотая коллекция. Похищение по-чернобыльски

От полуразрушенного Четвертого энергоблока, заключенного в растрескавшийся бетонный Саркофаг, во все стороны разбегались высоковольтные линии – словно натянутые на гитарный гриф струны, словно артерии, тонко вибрирующие под напором струящегося по ним тока.

Когда-то ЧАЭС снабжала электричеством обширные территории Украины и Белоруссии. Теперь большинство опор линий электропередачи в Зоне были покорежены и повалены бушевавшими здесь когда-то катаклизмами, часть проводов была оборвана, а часть давно исчезла, – но здесь, в самом сердце Зоны, всё содержалось в образцовом порядке, и я готов был поклясться, что по этим проводам по-прежнему подается куда-то огромное количество энергии.

ЧАЭС питала энергией огромный купол аномального поля Зоны, хотя и была полностью заглушена более двадцати лет назад. Возможно, источником питания служил теперь легендарный Пьедестал, который, по утверждениям некоторых, находился под Саркофагом.

– Всё, – безнадежно проговорил Патогеныч, утирая пот со лба. – Вот теперь действительно всё. Гадство, но… – Он покосился на меня – я по-прежнему не отрываясь смотрел вслед безумным сталкерам, уводящим мою подругу. – Хемуль, прости, но надо уходить. Я всё понимаю, но нас может накрыть излучением. Динка…

Гусь вдруг сбросил с плеча снайперскую винтовку, быстро прицелился, держа ладонь снаружи спусковой скобы.

– Не вздумай! – вскинулся Патогеныч. – Всех так или иначе положить не успеешь, а гауссы оттуда добьют до нас не хуже снайперок!..

– Хемуль, ты видишь то же, что и я? – сосредоточенно проговорил малолетка, глядя в оптический прицел и начисто игнорируя моего приятеля.

– Похоже на то…

– Что вы видите?! – психанул Патогеныч.

– Радар не работает! – Сдвинув целеуказатель на затылок, я ошарашенно посмотрел на него.

– С чего ты взял? – поинтересовался коллега. – В свой перископ увидел? У Радара что, антенна отвалилась?

– Дину ведут с непокрытой головой! – выпалил Гусь. – У пьедесталовцев-то в шлемах могут быть какие-то защитные устройства, чтобы гасить излучение, а на ней шлема нет!..

Патогенычу не потребовалось много времени, чтобы переварить эту информацию.

– Команда, подъем! – завопил он. – Быстро вдогонку!..

Мы точно знали, что мозгодав на Радаре работает не всё время. Два раза в сутки его выключали на десять минут, чтобы система остыла. Только выключался он всегда в разное время, поэтому улучить момент и пересечь контролируемую им территорию так или иначе не представлялось возможным.

Отдельным безумцам, конечно, удавалось просочиться туда, угадав время выключения, однако обратно они все равно не выходили, попадая под пули пьедесталовских снайперов, дежуривших в зданиях АЭС. Про снайперов, кстати, тоже следовало помнить.

Одним словом, для нас не было секретом, что Радар, похоже, можно в любое время включить и выключить по команде из здания с гигантской параболической антенной. Так что идея о том, что Радар отключили для того, чтобы пропустить группу с Динкой, не показалась нам безумной. Иначе никак невозможно было бы объяснить, что моя девочка до сих пор жива. И с выжженными мозгами она тоже не была нужна неведомому заказчику, факт.

И все же когда мы пересекли границу между безумной и смертоносной, но привычной Зоной и территорией абсолютной смерти, на мгновение меня мороз продрал по коже.

Можно сколько угодно делать логические построения, можно сколько угодно убеждать себя, что Радар отключен, но подсознание не верит логике. Оно верит в то, что видит вокруг, – в выжженное голое пространство, в почерневшие трупы деревьев, в полуразложившуюся дохлую собаку на склоне холма, в закручивающийся сизой поземкой пепел. Нелегко убедить крошечного трусливого Хемуля, сидящего у тебя в голове, что опасности нет. Нелегко загнать его пинками в самый дальний угол мозга, чтобы не высовывался, зараза.

Нет, мозги не потекли у нас из ушей кипящей кашей. Перед глазами не заструились кровавые реки, вкрадчивый голос внутри черепа не шепнул свирепо: «Подчиняйся, червь!» Радар действительно безмолвствовал, но его наверняка включат сразу, как только группа Борова покинет опасную зону. Поэтому нам необходимо было выбраться за пределы обожженного пространства раньше их – или хотя бы одновременно с ними, но при этом так, чтобы они нас не обнаружили. Десять гауссов против одной СВД и двух АКМК – счет явно выйдет не в нашу пользу.

Пригибаясь, короткими перебежками, мы кинулись в сторону ЧАЭС, забирая вправо, чтобы между нами и пьедесталовцами оказались складки местности.

Вскоре мы поравнялись с блокпостом «Пьедестала», давно заброшенным по причине ненужности – несколько уложенных друг на друга толстых бетонных швеллеров и мешков с песком посреди пепелища. Если бы данное направление по-прежнему контролировал этот блокпост, а не Радар, тут бы нас троих и положили рядком. Но пьедесталовцы, как выяснилось, слишком полагались на всемогущество психотронной техники…

Хотя нет, поправка: на силу огнестрельного оружия они полагались тоже. По-прежнему.