Золотая корифена

Потом где-то вдали громыхнуло. Звезды совершенно скрылись, пропала лодка-месяц. Посвежело. Налетел холодный ветер, лодка подскочила на волне, громко стукнулась днищем, провалилась в темноту и вновь взлетела. Над головой с оглушительным, трескучим грохотом столкнулись тучи… Ослепительно вспыхнула молния и ломаными линиями вонзилась б океан. И хлынул ливень. Вода, пресная, холодная, тугими струями обрушилась на «Корифену». Корифенцы с воплями вскочили на ноги и подставили воде свои лица, рты. Корин прыгал и визжал, Валька бил себя в грудь кулаком и пел: "Приятель, смелей разворачивай парус…" Скачков оглушительно икал. А Бенка, забившись куда-то под брезент, испуганно пищал. Наверно, решил, что все обитатели «Корифены» сошли с ума.

Вскоре ливень прошел. Умчался дальше. Мы же еще долго копошились, прыгали в лодке, пытаясь согреться: температура упала градусов на восемь, и мы страшно замерзли. Мы прыгали, а в наших животах плескалась и булькала вода. Настоящая — пресная, чистая, свежая. Без которой человек не может жить…

глава VI

Утренняя трубка, — Подготовка к высадке… — Кашалот. — Кто браконьерствовал в океане! — Гигантские водоросли макроцистис — Мероу — хозяин подводных джунглей. — Опасные шипы морского сома. — Змея. — Разговор о любви. — Бутылка для Джил с "Амбассадора"

Ночной ливень основательно остудил перекаленный воздух над заливом. Небольшой ветер все время обвевает нас; тепло, но лучи не жгут, не разят. По небу торопливо, словно отставшие от стада белые бараны, ползут пухлые тучи. На время они закрывают солнце, и тогда наши глаза перестают щуриться, а легко и свободно раскрываются во всю свою ширь. И это очень приятно, когда смотришь на мир не через узенькие щелочки век, а во все глаза.

Валентин с Петром размышляют над картой. Подсчитывают, сколько мы прошли и сколько еще миль, примерно, конечно, осталось до высадки.

— Давайте все сюда… Корин, вырубай мотор, — командует Валентин, — обмозгуем высадку. Петя, трубку.

Остроносый Мефистофель с интересом вглядывается в четкие контуры африканского побережья, к которому пунктирной линией стремится нарисованная карандашом стрелка. Это наш предполагаемый путь.

— По нашим с штурманом Скачковым подсчетам, ночью мы должны увидеть берег. По-видимому, высадимся вот здесь… В Гане. У самой границы с республикой Того… Будет очень плохо, если течение утянуло нас значительно восточнее. Того — это нам совершенно ни к чему. Язык там французский. Могут быть разные трудности. Но я надеюсь, что мы сойдем все же на берег Ганы. Доберемся до порта Тема и свяжемся с судном по радио.

Валентин глубоко затягивается, передает трубку Корину.

— Теперь о самой высадке. Могут быть всякие неприятности: ну там рифы, сильный прибрежный ветер, накатные волны…

— …девяносто процентов несчастных случаев в море происходит во время высадки на берег, — дает справку Корин.

— Тебя никто не просит лезть со своими справками. Так вот пробуем прошмыгнуть на двигателе мимо камней и выброситься на песок. Если что случится… гм… на всякий случай своим заместителем назначаю Леднева. По берегу пойдем на запад. В сторону Темы. Я думаю, что на побережье найдем рыбаков. Вот и все. А сейчас давайте займемся подготовкой к высадке.

Двигатель снова озабоченно заработал. Скачков, отвинтив пробку топливного бака, сует в его горловину тонкую щепку. Качает головой: маловато…

В лодке веселая возня: высадка… на берег! Конец морским скитаниям, конец… Если все будет благополучно, то уже в ближайшие несколько дней мы будем на палубе «Марлина». В своих каютах, среди своих… И сразу же радиограмму домой: "Жив здоров целую…* Сразу же.

…Инструмент и разное имущество заворачиваем в брезент, связываем веревками. Я накрепко завинчиваю цинковый бидон с формалином. Валя тщательно пакует в хлорвиниловый мешок карту и журнал наблюдений за течением. Журнал первой нашей суточной станции в Гвинейском заливе. Корин накачивает ножной помпой резиновую лодку, Скачков вырезает из куска резинового паруса лоскут, делает мешок для коробки с табаком "Золотое руно".

Неожиданно ветер доносит какой-то неприятный запах. Скачков встает ногами на кормовую банку, вглядывается вперед, широко раздувая ноздри, внюхивается. Пахнет разлагающейся падалью. Сладковатый, тошнотворный дух все усиливается. Словно мы приближаемся к его источнику.

— Темный предмет на горизонте! — сообщает Петр. Мы уже и сами видим этот предмет: темная, быстро разрастающаяся над горизонтом глыба… Что это может быть? Темный, по-видимому, очень большой предмет прямо по курсу нашей лодки. Проходит пятнадцать… двадцать минут. Предмет все выше поднимается над водой. Над ним кружатся сотни птиц.

— Кит. Дохлый, — говорит Валентин.