Золотая кость, или Приключения янки в стране новых русских

— Мы с женой специально впали в транс, с тем чтобы изучить этот вопрос. Выяснилось, что в юрский период мезозойской эры на нашей планете царил ад, в буквальном — я бы сказал, библейском, — смысле слова. Ящеры, бродившие и летавшие среди огнедышащих вулканов, были падшими ангелами, о которых говорится в Книге Бытия.

— Неудивительно, если какой-нибудь диплодок от тяжести свалился с небес и затопал по земле!

— Динозавры послужили источником вдохновения для средневековых художников, создавших образ дьявола в европейской культуре. Отсюда ящеровидные черты его лица и тела.

Поговорив с Водолеем то ли четверть часа, то ли четыре, я извлек из кармана куртки пакет с перепиской праотца-адмирала.

— Я бы сам занялся исследованием таинственных текстов, полученных мною по подпольному каналу, но в них так много слов, а у меня так мало времени. Ох, какие писаки были мои предки! Гасхол Торезович, вы как историк обладаете необходимой исследовательской квалификацией. Расшифруйте эти материалы, и я приглашу вас в Мадисонский университет прочитать лекцию, даже если в бюджете не будет денег.

Водолей заверил меня, что завтра же утром начнет работать над текстами.

— После того, что вы сделали с детьми, мы с Роксаной у вас в долгу!

Одеваясь в передней, почувствовал, что наступил на что-то мягкое. Раздался визг. Я посмотрел под ноги. То был Дантон.

— Дядя Ролик, можно стрельнуть сигарету? — простонал пацан, держась руками за живот.

— Только с разрешения мамы.

Водолейка строго посмотрела на сына.

— Дантоша, если будешь курить, делай это на лестничной площадке. Помни, у папы астма. В прошлый раз вы с Демуленом так тут надымили, что его забрала «скорая помощь».

— И выдувай дым в рукав! — добавил я.

Колдунья растроганно посмотрела на меня.

— Роланд, как вы деликатны! Спасибо вам за то, что вы есть!

— Не за что.

Я нахлобучил на голову картуз типа «кепка» и пожал руки радостным родителям.

— Буду у вас через неделю, как договорились. А пока покедова!

* * *

Прошло семь дней. Я перекосил лестничную площадку Водолеев, на которой сильно отдавало табаком, и нажал кнопку звонка. Раздались аккорды американского госгимна. Дверь медленно открылась, но в прихожей никого не было.

Я смело переступил порог. Осмотрелся. Вот пальто Гасхола Торезовича и Роксаны Федоровны, а вон курточки детишек-зверишек. Все вроде бы дома. Но ни Водолеев, ни Водольят не видать!

Я воззрился на потолок — может, астралы по домашней привычке зависли там? Но на потолке была видна лишь облупленная штукатурка да отпечатки детских кроссовок.

Вдруг из гостиной раздались возгласы.

— Ваше Величество! Царь-батюшка! Государь! Сир!

Я поднял мускулистую бровь. Опустил ее. И пошел на зазывные звуки.

В середине комнаты стояли на коленях все пять членов семейства и, опершись лбами о паркет, выкрикивали:

— Ваше Величество! Царь-батюшка! Государь! Сир!

Я приветливо посмотрел на челобитников.

— Здравствуйте, друзья. Пожалуйста, встаньте на ноги. Да, я золотая кость и тенюрованный профессор, но молиться на меня не надо. Ведь вы живете в новой демократической России, где все равны перед диктатурой (закона). Здесь даже я primus inter pares[197] — другими словами, свой интерпарень.

Водолей прошептал, не отнимая лба от паркета:

— Не смеем стоять в присутствии столь высокопоставленной особы.

— Ниспосланной нам Астартой и Ахурамаздой, — добавила Водолейка.

— Не смеем, не смеем! — завопили Водольята.

Я мускулисто нахмурился. Скромность не позволяет мне принимать знаки почтения просто так, а не за конкретные заслуги.

— Что здесь происходит?

Водолей с колен не встал, но поднял голову и преданно посмотрел на меня сквозь очки.

— Ваше Величество, вчера вечером я кончил переводить письма, которые вы мне принесли. Это — эпохальной важности документы! Из них явствует, что матерью Конрада Гиацинтовича фон Хакена, тринадцатого сына адмирала Гиацинта фон Хакена, была императрица Екатерина Великая. Итак, вы — прямой потомок самодержицы всероссийской. Особа царских кровей. Слава вам во веки веков!

— Вот тебе и ну!

Водолей всеподданнейше поведал, что в пакете были письма Гиацинта Екатерине и ее ответные послания адмиралу. Анализ корреспонденции, отметил ученый, потребовал больших усилий. Готический адмиральский почерк трудно поддается прочтению. У государыни почерк более четкий, но из-за разводов от слез, которыми она в процессе писания орошала бумагу, 75 % содержания августейших эпистолярий недоступно пониманию. Тем не менее расшифровка документов закончена и тексты распечатаны. Я смогу сегодня же ознакомиться с их содержанием.

— Надеюсь, после того, как вы соизволите отужинать с нами, Ваше Величество.

Я готов был отказаться: уж очень мне хотелось поскорее прочитать письма. Но тут в брюхе у меня буркнуло, и я почувствовал, что голоден. Мой живот тиран почище Ивана Грозного!