Золотая кость, или Приключения янки в стране новых русских

— Мне кажется, имение приватизировать не стоит, — промолвил я. — Угодья весьма запущены. Мужики милы, но ленивы. Усадьба требует капиталистического ремонта. Итак. Реконструкция колхоза будет стоить мне всю годовую зарплату, а будущий доход сомнителен. Да и ситуация в стране вызывает у меня здоровый классовый страх.

Варикозов кивнул.

— Ныне многие наши соотечественники впали в апостазию и идут на компромисс с антинародным режимом. Но скоро грянет день, когда все, принявшие ИНН, будут горько об этом жалеть. Демократов в геену огненную!

— Ваша-наша нация долго терпит, но медленно выносит, — согласился я.

В кабинке «Запорожицы» наступило молчание, нарушаемое мычанием мотора да дребезжанием составных частей машинки.

Варикозов вновь подал голос.

— Роланд Роландович, как вы знаете, я член Центрального Вече Всероссийской партии монархистов (социалистов)…

— Нет такой партии.

— Наша программа простая. Первое. Немедленное введение самодержавной власти. Причем без всяких референдумов и плебисцитов, понимаешь. Второе. Восстановление крепостного права по всей территории Европейской России. У нас ведь такой народ, что без этого работать не будет.

— До Бога высоко, до царя далеко, — согласился я, не ведая, что вякаю.

— Развели, понимаешь… Шейпинги, фаст-фуды, скейты… Бардак, а не государство. Люди совесть потеряли. Я бы их всех расстрелял!

— Ой бой!

— Телевизионщики болтают, что при старой власти все было плохо. Оскал Гусинского! Конечно, коммунисты были строги, но иначе с нами нельзя. А теперь пьем химию, едим химию, дышим химией. Кругом одна синтетика, понимаешь. Какую страну погубили!

— Мать мою!

— Раньше как было? Чистота и порядок. Мылом улицы мыли. Сапоги языками вылизывали. Бабы блюли себя. Европа нас уважала.

— Тьфу тебе!

— Бог все видит и шельму метит!

— Страшный суд — веселый суд.

— Иосиф Виссарионович Сталин. Фигура, конечно, неоднозначная…

Ведя задушевные политические разговоры, мы и моргнуть не успели, как приехали в матушку-Москву.

Так закончилось мое явление народу.

Глава восьмая

Мне снится сон, в котором я предстаю в образе моего предка Вольдемара фон Хакена

Когда я страдал в супругах, меня часто посещали сны антиматримониального содержания: Адам не женится на Еве, Наполеон не женится на Марии-Луизе, Джон не женится на Йоко. Нежелание Сузан вкусно или даже вообще готовить привело к тому, что ночные сюжеты обрели кулинарно-террористическую окраску. Вот пример. Иван Грозный в приступе паранойи провозглашает диктатуру закона, передает бразды правления Боярской думе и эмигрирует в Лондон, где открывает русский ресторан «Аленушка». Малюта Скуратов работает у него шеф-поваром, Симеон Бекбулатович метрдотелем. Официанты-опричники. Как можно представить, меню там интересное! Несмотря на гастрономические курьезы, Вильям Шекспир, Филип Марлоу и сэр Уолтер Рейли часто приходят в «Аленушку» на ленч. Прочие посетители жалуются хозяину на дым от трубки последнего, но Иван Васильевич не сердится на знаменитого путешественника! Однажды бывший самодержец сервирует Биллу, Филу и Уолту особенно вкусный обед…

¡Ay que Linda! [150]

Пятница. Теплый июльский вечер. Меня зовут Вольдемар Конрадович фон Хакен. Верхом на вороном жеребце я возвращаюсь в усадьбу, трубя в серебряный рожок à la Roland de la chanson.[151] Рядом бежит верный Люпус — вылитый Белый клык из ненаписанного романа неродившегося Джека Лондона. На дворе стоит 17…й год, на троне сидит Екатерина Великая, и у меня чудесное настроение. Еще бы нет! Охота удалась — мне на славу, соседям на зависть. С турецкого седла, снятого мною в одном сражении с турецкого паши, свисают туши птиц и животных, убитых напердюк моими меткими выстрелами. Вкусный уикендовский обед гарантирован! И неудивительно: я самый большой белый охотник Клизменского уезда и, как таковой, герой многих лесных и полевых приключений.

В прошлом году я спас деревню Свидригайлово, столицу моего имения, от стаи волков, на бесчинства которой жаловалась вся округа. Дело было так. Захар Семеныч, староста Свидригайлова и толстейший ее кулак, давно уже привлекал к себе внимание хвостатых хищников. Узнав от своей агентуры, что на днях мироед прибавил в весе еще на пуд, звери устроили налет на деревню. С диким — в буквальном смысле слова — воем ворвались они в мирное селение, пожирая все на своем пути. Однако налетчики не на того наткнулись, ибо в момент вероломного нападения я проводил инспекцию деревенских оранжерей.

При виде серых супостатов я гикнул от храбрости и весь распетушился. Юркнув на центральную плясплощадь деревни, собрал мужиков, вооружил их вилками и косичками и выстроил в каре. Пока шли военные приготовления, посоветовал старосте, дрожавшему где-то в тылу, спрятаться в сарай.

Затем зачитал сочиненный мною тут же на площади приказ по армии.

Милые чудо-батраки! Клизменский волк вам не товарищ! Колите врага полуплотонгами. Под предлогом увода раненых не расстраивать ряда!