Золотая кровь

От тучи по всей пустынной степи расходился шум. Несмотря на сильный ветер, ни одна капля не долетела до нас — всё оставалось в пределах кольца. Отряд, который присоединился к Нате, расположился вокруг нас. Чернокнижники чуть впереди, а гвардейцы и воины по бокам. Коробки они положили позади, в паре метров от себя.

— Двухглазый в области Д-три! — громко воскликнула девушка-сканер. — Пятьсот метров!

И я увидел первого гуля. Он скакал на четвереньках, как животное, и рычал; из многочисленных ран на его теле текла слизь. Его лицо я не рассмотрел, сколько бы ни питал глаза чакрой.

— Мой! — крикнул один из Чернокнижников.

— Нет, мой! — возмутился другой.

Мелькнули три белых росчерка, и двуглазый гуль свалился замертво — он умудрился уклониться от двух первых атак, но от третьей спастись не смог. На миг вспыхнули его копии, но тут же пропали.

— Прекратить споры, — грозно приказала Ната, возвращая свои хаси.

— Да! — синхронно ответили Чернокнижники, кидая друг на друга недовольные взгляды.

— Семеро одноглазых в области Д-четыре! С ними один двуухий! Пятьсот метров!

К нам стремительно приближались гули, среди которых выделялся один — безглазый, с вытянутой мордой, как у пса, и хвостом.

— Мастер Наталия, оставь нам двуухого, — попросил Чернокнижник с чёрными волосами. — Нам для тренировки.

— Хорошо, Еспер. Но если умрёте — сами виноваты, — спокойно ответила Ната.

— Спасибо!

Гули упрямо бежали на город, но было видно, что держатся они с трудом. Каждая дождевая капля ранила их и прибивала к земле, будто весила сотню килограммов каждая. Это выглядело странно, ведь столбы и земля просто мокли.

Одноглазый гуль из последних рядов упал и задёргался. До меня донеслось еле слышное:

— Гуль-гуль-гуль…

Я передёрнул плечами. До чего же мерзкие создания.

— Три сотни метров! — крикнула сканер.

— Дальний бой. Огонь по всем, кроме двуухого, — спокойно приказала Ната.

Я невольно на неё засмотрелся. В белоснежных доспехах, с серьёзным лицом и развевающимися волосами — она выглядела великолепно.

Гвардейцы натянули луки, а воины подняли арбалеты.

Арчи, смотри. На руках гвардейцев появились узоры, — подала голос Алиса. — У воинов на теле их нет, но на арбалетах…

Гвардейцы и правда активировали узоры на руках. Рисунок проявился также на луках и стрелах.

Воины владеют чакрой, они могут напитывать узоры артефактов, — пояснила Алиса. — В то время как гвардейцы владеют узорами. Но чем они отличаются от Огранцев? Значком на груди и отсутствием перстня на пальце?

— Сто метров! — предупредила сканер.

— Огонь, — отдала команду Ната.

Трелькнула тетива, засвистели стрелы и болты, и гули начали падать один за другим. Болты редко убивали наповал — гули успевали защитить шею, — но тем не менее пробивали немаленькие дыры в телах тварей, откидывая их назад. А вот стрелы гвардейцев сносили гулям руки, ноги и головы.

Все одноглазые гули полегли, в живых остался лишь двуухий; его, как и приказала Ната, никто не тронул. Дождь наносил ему раны, но гуль словно их не замечал.

— Не мешайся под ногами, Лукас, — презрительно бросил Еспер и шагнул вперёд.

— Я бы с радость, но тогда тебя сожрёт гуль, — парировал сероглазый, закатывая рукава. — Мастер Наталия будет недовольна.

Только сейчас я заметил в метрах пятидесяти от нас, чуть впереди, короткие столбики с красными полосами. Чернокнижники остановились в паре шагов от них. В туче блеснула молния.

— Семь одноглазых и один двухглазый на Д-два! — выкрикнула девушка-сканер. — Пятьсот метров!

— Арчи, назад, — приказала Ната.

Я послушно отбежал к столбу, на котором стояла сканер нашего отряда. Мне хотелось посмотреть на бой Чернокнижников вблизи, но я понимал, что становится жарко. Слишком жарко для Примы.

— Пять одноглазых и один щит на Д-два, — сообщила сканер. — Пятьсот метров!

Я сосредоточился на Нате и её отряде. Поднявшаяся столбом пыль сильно ухудшила видимость, но я направил чакру в глаза, чтобы ничего не упустить.

Тела Чернокнижников трансформировались. У Еспера появился костяной хвост. Он был длинным — с весь рост Чернокнижника, — широким и приплюснутым, а по его бокам торчали острые лезвия. Он ни секунды не провёл в неподвижности — то обматывался вокруг тела хозяина, то хлестал по земле, то подрагивал, когда лезвия начинали крутиться, как свёрла шуруповёрта.

Бр-р-р. Это что-то ненормальное.

В остальном Чернокнижник почти не изменился — может быть, стал чуть выше, да на его руках поблёскивали короткие когти. Его лицо со своего места я не рассмотрел.

Его сероволосый товарищ — или, скорее, соперник? — чуть согнулся в корпусе и поигрывал пальцами, которые казались невероятно длинными из-за огромных, сантиметров десять каждый, острых когтей. Он тоже отрастил хвост. Короткий, серый и гладкий, как у крысы.