Золотая кровь

На кухне она взялась мыть посуду, а Оля, снующая из комнаты в кухню, тихо спросила: «Ты мужа совсем не любишь?» И Наташа откровенно ответила, что не любила никогда, надоели причитания матери и подколы отца, что она никчемная и никому не нужная. Тут Владик подвернулся. Такой же затюканный родителями, только воли они ему побольше дают. Благо есть ещё теперь кого тюкать: невестку. Для этого и женился. «А дети?». «Бабушки и дедушки жаждут. Но хватит им нас с Владиком». «А почему не разойдётесь?» «Вернуться к родителям? Будет ещё хуже!» Заглянула на кухню Римма: «Сними квартиру, и никому адреса не говори! У моей племянницы подружка — риелтор. Хочешь, сведу?»

Назавтра уже со съёмной квартиры Наташа поехала за вещами.

Глава четвёртая. РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ

После обеда к Оле пришла Людмила Васильевна. Они присели в большой комнате поговорить. Петя сидел за столом, теребил какие-то перепутанные нитки и сердито косился на гостью. Людмилу Васильевну это нисколечко не задевало: подумаешь, какой-то Петя! Паралитик в маразме, говорит невнятно, половину слов не разобрать, часто вместо одного слова у него вырывается совсем другое. А Оля за него переживает. Сорвалась с дивана, вытащила какие-то пакеты из комода и выложила перед ним: «Вот, Петя, я поросёночка хотела связать, ты выбирай, где розового цвета больше. Ты чай будешь?» Петя снова злобно покосился на Людмилу Васильевну и пробормотал: «Потом». И Оля позвала Людмилу Васильевну на кухню. Она только и успела, что поставить чашки, как в дверь позвонили. Римма с Аликом. На предложение чая Алик ответил: «Позже» и прошёл к Пете. Римма зашла на кухню, поздоровалась и присела за стол. Людмила Васильевна только собралась поделиться сенсационной новостью, как снова тренькнул звонок. На этот раз появился Эдик. Он с порога сказал, что у него в ДК Горького конференция, и надо пересидеть часок. «Мы чаёвничать собрались. А может, пообедаешь?» Ответил, что только что отобедал, но от чая не откажется. Прошёл на кухню, вздрогнул, увидев гостей: видно, что обе дамы были ему неприятны. Но воспитание не позволило улизнуть или как-то проявить недоброжелательство. Присел и начал какой-то необязательный разговор. Упомянул Серёжку Андреева. Тут Людмила Васильевна не выдержала: «А вы знаете, что Серёжка не сын Вере, а внук?» Оля впала в ступор. Потом отмерла и уточнила: «А чей он сын?» «Дочери». «Да иди ты! Оля к тому времени года два замужем была!» «Да не Оли, а другой». Стукнула о блюдце чашкой Римма и сказала: «Оля, отомри. Вечно Людка пургу гонит. Да, в характере Веры грех дочери прикрыть. Но времена не те и возраст не тот. Это какой год был, девяностый? Просто индийское кино! Аньке лет двадцать пять было? Вот уж событие — ребёнка родила! В тридцать девять как Вера — да, тут есть какая-то неловкость. Успокойся, Люда, я у них тогда часто бывала и неоднократно наблюдала, как Вера грудью кормит. Откуда бы лактация без родов?» Оля повернулась к Римме и даже рот открыла. Эдик привстал, обнял её и сказал: «Тёть Оль, что ты всё крутишься вокруг нас? Садись, чай остывает! А что касается грудного кормления… моё самое яркое подростковое эротическое воспоминание — тётя Вера кормит младенца. Случайно в комнату влетел, и никогда ни до, ни после, не чувствовал такого смущения». Людмила Васильевна растерялась: «Но мне соседка сказала…» Римма хмыкнула: «Разрешаю тебе с моей соседкой поговорить. Не удивлюсь, что, по её сведениям, я многодетная мать и агент Моссада».

От неловкой паузы Людмилу Васильевну избавил телефонный звонок. Она вышла в коридор поговорить, но навстречу ей Алик вывез Петю, и она юркнула в зал. Оля растерянно сказала: «Римма, зачем…» «Олечка, если Людка понесёт эти сплетни по знакомым, они рано или поздно до Веры и Серёжи дойдут. Им будет неприятно. Да, Серёжка был искусственником. Так Верочка уже была не очень молодой и не очень здоровой, ребёнок недоношенный, она его в санатории внезапно родила, даже в декрет уйти не успела!» Эдик хмыкнул: «А я и вовсе в то время у Андреевых не бывал, только у тебя с ними общался, но по твоему виду понял, что тётя Вера не кормила. С удовольствием старушку подразнил».