Золотая кровь (СИ)

– Так может, ей нужен доктор? — участливо спросил сеньор де Агилар, разглядывая её лицо, и, как обычно, положил на плечо руку. — Я могу послать за маэстро Гаспаром, хочешь, он осмотрит твою сестру?

– О, нет! Нет! Что вы! Нет, сеньор, благодарю, это очень любезно, но не стоит ваших хлопот! — воскликнула Эмбер, ощущая, как от его искренней заботы и этого прикосновения птица внутри неё снова распахивает крылья. Кровь бросилась ей в лицо, и даже колени ослабели. — Ей уже лучше, просто была небольшая лихорадка. Она… промокла под дождём, но уже всё хорошо! Да! Чай от лихорадки из лавки местресс Джины творит поистине чудеса. А ещё имбирь, так что ещё раз благодарю, сеньор, но не стоит беспокоить доктора!

Она говорила сбивчиво, торопливо, пытаясь убедить сеньора де Агилара не посылать к ней никого, а то ведь с него станется! И ей казалось, что её ложь видна и слышна на всю округу, и у неё на лбу всё написано.

– Ты уверен? Поклянись, что не обманываешь меня!

Сеньор де Агилар снова заглянул ей в глаза, словно хотел поймать на лжи, но сам при этом так тепло улыбнулся, что Эмбер едва не прожгла дыру в полу, так сильно её это смутило. И его близость, и прикосновение руки, и это искреннее участие, такое для неё непривычное, а больше всего смутила собственная ложь, за которую ей было стыдно, и от всего этого сделалось почти что дурно.

Да неужели же ей стыдно за то, что она ему врёт?! И стыдно за то, что ей стыдно за свою ложь! А ведь перед ней сын врага, виновного во всём, что произошло с её семьей, но она стоит и млеет от его близости и стыдится собственной лжи!

Ой, ду–ура!

И, кажется, она совсем запуталась в своём отношении к сеньору де Агилару, потому что хотела бы его ненавидеть, быть холодной, равнодушной и безучастной, а вместо этого…

… она ему даже сочувствовала! И чёрт бы её побрал, но его забота была такой приятной, что вышибала всю почву из-под ног.

О ней давно никто так не заботился. Никто за неё не переживал. Она одна в этом мире. Совершенно одна! И она так отвыкла от подобных чувств!

Как она могла так запутаться?!

– Нет, конечно, сеньор! Мне бы и в голову не пришло вас обманывать! Клянусь! Вы очень заботливый и добрый, и…

Она опустила взгляд, и в комнате наступила тишина. Густая тишина, в которой отчётливо повисла необходимость как-то пристойно закончить фразу.

— …и вообще, сеньор де Агилар! Всё это не стоит вашего внимания! — выдохнула она. — Подумаешь, небольшая лихорадка! Мы уже привыкли с сестрой… ко всему.

— Можешь называть меня просто сеньор Виго, — ответил сеньор де Агилар с улыбкой. — И пообещай, что, если вдруг тебе что-то понадобится, ты обязательно об этом попросишь.

— Обещаю, сеньор… Виго.

Кажется, в этот раз её подвёл голос. Он стал слишком… женским.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

— Хм…

Морис энергично зашелестел газетой и спросил, как ни в чём не бывало:

– Так ты сходил вчера в университет?

И Эмбер впервые была благодарна сыщику за этот, так вовремя заданный спасительный вопрос.

– Разумеется, эрр Морис, я даже сходил в серпентарий, и сам убедился, что змея на месте и с ней ничего не случалось в ближайшее время, – торопливо ответила Эмбер и отошла к столу, вынырнув из хмельного тепла ауры сеньора Виго.

Сеньор Виго…

Даже это имя отозвалось чем-то тёплым внутри. И звучало оно мягко, куда лучше сеньора де Агилара.

– Эм-м-м, жаль. Жаль, – произнёс Морис, посмотрев на Эмерта поверх газеты. — Я думал: этот след не будет так уж бесполезен…

– Но! Я поговорил со смотрителем, и тот рассказал мне, что ядовитые змеи содержатся ещё на медицинском факультете при больнице Святого Себастьяна, – ответила Эмбер на явное разочарование сыщика. – Профессор Пералес пожертвовал туда часть университетской коллекции: пауков, скорпионов и змей. В том числе жараракусу и одну уруту. Там доктор Хуарес делает из их яда лекарства, что-то от болей в спине и ещё…

– Кто? — прервал Эмбер сеньор Виго и посмотрел внимательно в её лицо. — Доктор Хуарес? Ты не ослышался? Точно он?

– Н-нет, – пробормотала Эмбер, немного растерявшись, – в смысле, я не ослышался. Он так и сказал: доктор Хуарес.

– Ты знаешь этого доктора? — заинтересованно спросил Морис, откладывая газету.

– Знаю? Ну, разумеется, я его знаю! И даже видел его вчера здесь! Это наш семейный доктор маэстро Гаспар Хуарес!

– Так-так! — Морис встал и, засунув руки в карманы, принялся прохаживаться по комнате. — Доктор, значит? И какие у доктора могут быть мотивы? В завещании он не упоминался…

– Он старый друг семьи, и отец жертвовал немало денег на его исследования. Так что для него важнее, чтобы дон Алехандро был жив, – парировал сеньор Виго. — Не думаю, что он хотел навредить отцу, скорее бы, даже наоборот. Я же тебе говорил про эликсир. Я сам видел, как он остановил приступ.

– А вот то, что пёс странно себя вёл… Зная, что доктор имел доступ к ядам и змее, мне теперь это не кажется таким уж пустяком, — добавил Морис. — Собаки не глупы и чувствуют многие вещи. А уж по части нюха… Он разбил пузырьки с лекарствами? В лекарствах очень даже может содержаться яд.