Золотая кровь (СИ)

Она подошла и поставила ящик на стол рядом с лесенкой, на которой он стоял, чтобы оказаться поближе и ощутить его ауру. Как она успела заметить, сам хозяин дома не обладал какими-то способностями, иначе давно бы уже понял, кто она такая. Поэтому сейчас, когда они были в кабинете вдвоём, она могла не опасаться. Эмбер посмотрела на закрытую дверь…

Крылья медленно распахнулись, превращаясь в золотое облако, и его край коснулся алого пламени над головой сеньора де Агилара.

– Голова сегодня что-то болит, – пробормотал он рассеянно, обернулся и тронул пальцем висок.

– Это, видимо, от дождей, вон, видите, опять льёт, – ответила Эмбер негромко. — Вы приехали с севера, не привыкли ещё к нашей жаре.

За окном, и правда, полило, как из ведра. Жаккарандовые деревья не соврали.

– Не в жаре дело и не в дождях, – ответил задумчиво сеньор де Агилар и посмотрел на книгу так, будто забыл, зачем вообще взял её в руки.

– А в чём же?

– Не знаю… В этом доме. В этих запахах. В проклятых цветах и воспоминаниях… наверное. Кажется, что они вонзаются тебе в голову огненным кинжалом. Но… Неважно, – он захлопнул книгу и засунул на первое свободное место на полке.

– Попробуйте втирать в виски гвоздичное масло, – ответила Эмбер. — Ещё, говорят, капустный лист помогает. Нужно его приложить ко лбу…

– Гвоздичное масло? — он обернулся и усмехнулся криво, будто услышал редкую глупость. — Уж прости, мой друг, но от этой боли не поможет ни масло, ни кашаса*, ни капуста, ни даже конский навоз. На свете нет средства от этой проклятой болезни. Спасибо моей матери – это её наследие. Когда тебя раздражает всё вокруг: люди, солнце, ветер, дождь, запахи, звуки! Всё! И иной раз доходит до того, что хочется разбежаться и удариться головой в стену, и пусть бы голова раскололась, как орех, только бы перестала болеть. Хотя… зачем я это рассказываю? Тебе этого не понять.

– Я понимаю. Моя сестра страдает головными болями. В Тиджуке есть одна женщина… она колет в тело иглы… говорят, это помогает, – осторожно произнесла Эмбер.

Зачем она это сказала?! Ой, ду-у-ура! А ну как он попросит к ней сводить?

Но сеньор де Агилар на это ничего не ответил, лишь подровнял корешки книг и покачал головой, а Эмбер увидела, как оседает золотая пыльца, словно дождь, падающий на костёр, и гасит алое пламя над его головой. И огненная пика становится всё тоньше и тоньше, и уже горит не так ярко.

– А знаешь…

Он обернулся и посмотрел на Эмбер, а потом на стол, на котором теперь уже был порядок, и добавил:

– Это странно, но мне стало как-то легче. Кажется, впервые приступ проходит… и так внезапно! Может, всё дело в тебе? Говорят, удовлетворённость результатом — тоже лекарство, – и он указал на аккуратно разложенные на столе части какого-то устройства, которое Эмбер распаковала и очистила от стружки. — Может, этот порядок меня успокоил?

– Я рад, если это так, – ответила она, спешно отводя взгляд. — Всё это было несложно, сеньор.

И зачем она это сделала?! Зачем забрала его боль?! Ох и дура же! Вот уж ни к чему ей всё это! Ох, какая же она идиотка! Ну зачем? Зачем привлекать к себе внимание?! Вместо того, чтобы наслать чуму на этот дом, она лечит его хозяина!

– Как это ни странно, но такие простые вещи, как аккуратность и пунктуальность, не в ходу в этих краях, – произнёс сеньор де Агилар, рассеянно трогая лоб рукой и будто не веря тому, что боль ушла. – А ты ведь тоже северянин, не привык, наверное, ещё к местному разгильдяйству, может, поэтому считаешь естественным такой порядок вещей. Но погоди, тут кое-чего не хватает… Странно.

В процессе разбора вещей оказалась, что часть их отсутствует, и сеньор де Агилар сразу отправил кого-то из слуг в порт — разобраться. Тот вернулся быстро, привёз бумагу и сказал, что часть коробок просто не влезла в багажное отделение, потому что там везли клетки с королевскими попугаями, и поэтому оставшийся груз отправили следующим пароходом. А на вопрос, когда же он прибудет, портовый служащий пожал плечами и ответил коротко: «manana».

— Маньяна? — удивился вернувшийся в кабинет Морис.

– Ну, знаешь, Морис, привыкай. В этом вся Акадия одним словом! — покачал головой сеньор де Агилар, выслушав слугу.

— И что это значит? — спросил Морис.

— Маньяна? Ну, многое. Это значит: сегодня, завтра, скоро, когда-нибудь, никогда! — воскликнул сеньор де Агилар, читая бумагу. — Это ты будешь слышать здесь повсюду. А если ты чего-то ждёшь, то имей ввиду, что после этого слова стоит запастись воистину ангельским терпением.

Он обернулся к Эмбер и, указав на коробки, добавил: