Золотая кровь (СИ)

Джарру нужен камень. Графу Морено нужен камень. И как это понимать? Что такого в этом камне, что он вдруг оказался фамильной ценностью Костяного короля и Главного королевского интригана? Причём одновременно.

Но следом пришла другая мысль, которая перечеркнула всё остальное. Ведь граф ей заплатит, только когда она отдаст ему камень. Точнее… не заплатит. Мёртвым деньги ни к чему. Но если она украдёт камень и отдаст его Джарру, граф непременно узнает о пропаже камня, такое не утаить. Слуги проболтаются, или сам владелец… И тогда граф решит, что она его обманула — оставила камень себе. И он пошлёт к ней своих кортесов* — закончить начатое и отправить её к крокодилам. А, если даже он её не убьёт, отдать ему камень она всё равно не может — тогда её убьёт Джарр. И она, разумеется, не увидит никаких денег. Но Джарр заплатит мало, этого не хватит, чтобы сбежать из Акадии. А если Джарр узнает, что она работала на графа, он тоже её убьёт.

Чёрт!

Она очень рассчитывала на деньги графа, но, похоже, только что купила билет в один конец.

— Проклятье! Да что же это за напасть?!

Она оттолкнулась от изгороди и направилась по улице вниз. Всё это требовало трезвого осмысления. Но у неё есть в запасе несколько дней, прежде чем всё станет необратимо.

*Спиритус санктус — (лат. spiritus sanctus) — святой дух.

*Ми анхелито — мой ангел (исп.)

*Ми корасон — моё сердце (исп.)

*Амантэ — любовница.

*Фружере — выдуманный десерт.

*Кортес — от исп. cortes — вежливый. В рамках данного мира ироничное «вежливый человек» – наёмный убийца, наёмник.

Часть 2. «…Фигаро здесь, Фигаро там…» Глава 15. Джина

– Джина? Открой, это я!

Эмбер постучала в дверь чёрного входа в лавку. Послышалось шуршание, осторожные шаги, а затем на пороге появилась высокая джумалейка в оранжевом тюрбане и цветастой шали, наброшенной на плечи.

– Эми? Ты? — Джина зевнула и посмотрела по сторонам. — Что ты делаешь здесь в такой час?

Раннее утро было ещё совсем серым, а первые лучи лишь окрасили розовым статую Парящего Спасителя. Но сюда, в Мышиный тупик, солнце ещё и не думало заглядывать, и этот предрассветный сумрак оправдывал название узкого, точно нора, переулка.

– Очень нужно кое-что прикупить, – Эмбер улыбнулась и потрясла монетами в кошельке.

Увидев кошелёк, грозная джумалейка сразу смягчилась и отступила в сторону. А когда Эмбер вошла, то снова выглянула наружу и, убедившись, что никого нет, спешно заперла дверь.

Эмбер оказалась в густой темноте лавки, наполненной тысячами разных ароматов. Сандал, анис, лакрица, перечный корень, мята, терпкий табак и сладкая маракуйя… Запахов было великое множество. Они исходили от мешочков, пучков сушёных трав, развешанных на балках, и множества ящичков, в которых хранились готовые снадобья и порошки. Джина торговала всем этим богатством с незапамятных времён.

Глаза быстро привыкли к темноте, и Эмбер увидела знакомые ряды склянок на деревянных полках и пирамиды жестяных коробочек из-под чая, в которых хранились пилюли. В лавке Джины можно было найти лекарства от всех болезней.

В Мышиный тупик приходили те, кому не по карману были услуги настоящего лекаря, ну или средства, прописанные им, были слишком дороги. Зато у Джины всегда можно было найти что-то такое же, но дешевле. А главное, куда эффективнее. И если уж совсем нет денег, то можно было сторговаться за кусок рыбы, отрез ситца или тушку опоссума – джумалейская лавочница брала и продуктами, и тканью, и даже просто рабочими руками. Средства от колик, от расстройства желудка или кашля, от лихорадки и боли в зубе, чего только не хранилось на этих старых, пропитанных тысячами ароматов, полках.

Заглядывали сюда не только бедняки. И, хотя благородным сеньорам не полагалось ходить в такую лавку, но у каждой благородной сеньоры всегда находилась ловкая служанка-джумалейка, которая исполняла подобные поручения. И если сеньоре нужно было какое-то не совсем традиционное средство, чтобы муж почаще заглядывал в спальню, или же, наоборот, не заглядывал вовсе, или чтобы любовник не наградил неожиданным подарком, Джина выручала всех.

Но продавалось здесь и кое-что другое. Через заднюю дверь и только для своих, таких же, как сама Джина, эйфайров.

– Ты что-то очень рано сегодня, – пробормотала хозяйка лавки, снимая с плиты кофейник.

– Дела, дела, дела! – усмехнулась Эмбер, падая на стул с мягким сиденьем. — Я спешу, и сегодня мне понадобится много чего, вот поэтому так рано. И у меня есть чем заплатить.

Она потрясла кошельком, в котором были деньги графа Морено, и бросила его на стол.