Золотая ладья нибелунгов

— Так ты хочешь знать, кто мы... Ладно, знай. Я зовусь Морским царём, и всё здесь моё. Здесь и везде, где есть вода. Кругом меня — мои подданные. Но они не всегда такие, как сейчас. Сейчас у них — ноги, будто у людей, а поутру они в воду уйдут, и у них плавники будут, как у зверей морских. Вы вторглись в моё царство, нарушили мой покой, и теперь я буду решать, как наказать вас. Могу утопить всех и сразу, так будет проще всего. А ещё лучше — обращу вас в рабство. Мне работники нужны.

— На что же мы тебе сдались?

Садко удалось сохранить спокойствие и небрежность тона, хотя теперь приходилось ещё пристальнее следить за дружинниками — они малые неробкого десятка, услыхав посулы «Морского царя» (а ну как не врёт, и вправду он — Царь морской?), они могут и броситься на зловещую орду чужеземцев. А возьмут ли тех стрелы? И выстрелить можно всего по разу, дальше в дело пойдут мощные трезубцы, против которых мечи ладожцев — не самое лучшее оружие. Да и воинов у этого Водяного больше раза в два...

— На что мы тебе, Царь? — повторил купец. — Если твои подданные больше в воде живут, а на землю только иногда по ночам выходят, то какой вам прок от нас? Мы под водой жить не можем и работать на тебя и твоих соплеменников не сможем. А если хочешь утопить, что ж, твоё право. Да только с гостями, пускай и незваными, так не поступают. Если тебе все моря и воды подвластны, значит, ты сильнее всех и никого не боишься. Так, стало быть, и не можешь быть жестоким, как бывают слабые да трусливые. Мы и вправду тебе досадили, приплыли нежданно-негаданно. Но виной тому буря. Это она занесла нас в здешние края и к этому острову принесла. Отпусти нас, и мы тотчас уплывём. А в благодарность тебе отдадим всё, что с собой везли. Правда, везли немного: все свои товары богатые я купцам новгородским оставил в залог нашего с ними спора. Но злата пару кошелей прихватил на всякий случай. Сохранил и мешочек с каменьями самоцветными. Примешь, за честь почту, что самого владыку морей одарил. Давай сговоримся. Ну, не знали мы, право, и знать не могли, что в твои владения вторгаемся. И то правда: здесь ведь не окиян, не море синее, а всего-то озеро, пускай и громадное, и бурное. Кто ж знал, что ты здесь обитаешь?

— Я обитаю везде, где волны плещут! — сурово проговорил Водяной. — А здесь — любимая моя вотчина. И никто не смеет без моего разрешения в ней появляться. Спрашиваешь, для чего мне рабы, которые под водой дышать не смогут? А я могу сделать так, чтоб смогли! Только тогда вам уже не жить на земле никогда. А в пещерах моих подводных, в тайниках глубоких сокровищ видимо-невидимо. Их слуги мои собирают и собирают, а им убыли нет! Видал на цепи моей жемчуга? Таких на дне морском, знаешь, сколько? Вот и заставлю тебя и людишек твоих их собирать, в гротах складывать. Или кораллы в морях южных добывать да из них мне новый дворец строить. А горсткой злата от меня не откупишься, его у меня тоже хватает.

Садко слышал у себя за спиной тихий ропот, слышал, как лязгнул чей-то меч, вырываемый из ножен. В то же время молчаливая свита «Морского царя» медленно, угрожающе склонила и нацелила на пришельцев свои грозные трезубцы.

— Всем стоять! — крикнул купец, оборачиваясь к дружинникам. — Не с войной мы пришли сюда и, пока можем миром дело скончать, будем стараться. А ты, морское твоё величество, зря дружину мою стращаешь. Не знаю, ведомо ль тебе, но нам, русским людям, драться приходится не меньше, чем хлеб сеять да собирать, не меньше, чем по морям плавать. Лучше не рискуй. Оно, конечно, сила твоя велика, но и мы не умрём, за собой твоих зверей морских с дюжину не прихватив. Поверь моему слову, лучше будет нам сговориться.

В ответ бородатый рассмеялся, уже откровенно булькая горлом, точно и впрямь там была вода.

— Так ты грозить мне вздумал?! — сквозь этот странный смех выдохнул «Морской царь». — Что мне твои угрозы, глупец? Как усыпил я всех вас, едва вы на отдых устроились, так и ныне, если захочу, усыплю, так что и пальцем никто дёрнуть не сможет!

— Может, оно и так. — Купец оставался с виду спокоен, и это, кажется, слегка насторожило Водяного. — Может, ты и в силах нас всех погубить, не знаю. Но и пробовать не хочу. Злато тебе, говоришь, не нужно? Допустим. Но, может, у меня для тебя ещё кое-что найдётся?

— Что же?

Бородатый определённо был если и не заинтересован, то озадачен и этим спокойным видом русского, и его речью, тоже не выдававшей никакого смятения. Видя твёрдость своего предводителя, сохраняли невозмутимость и его дружинники, хотя едва ли это им легко давалось.

Услыхав последний вопрос Водяного, Садко вдруг улыбнулся, а его улыбка обычно всегда располагала к нему собеседника, кто бы тот ни был. Трудно сказать, подействовала ли она и на «Морского царя», но он явно заинтересовался. Даже подошёл ближе к купцу, пристально вглядываясь в него своими светлыми, почти белёсыми глазами.