Золотая лихорадка

Выйдя из машины, я подняла голову. Надо мной светящейся горой нависал ночной клуб «Пилат», словно непомерно разросшаяся, залитая неоном и облепленная горящими провалами балконов и арочных окон фигура того свирепого прокуратора Иудеи, по имени которого было претенциозно названо заведение.

Несмотря на то что клуб «Пилат» считался элитным, он мало чем отличался от многочисленных ночных заведений города, в последние годы росших как грибы после дождя. Имелись какие-то мелкие нюансы. А так — вальяжно разваленная неоновая надпись на парадном входе, такая же, как и везде, претенциозная лестница к внушительным дверям, широкая, выложенная молочно-белым, с редкими серыми прожилками, мрамором.

На входе стоял впечатляющих габаритов молодой человек с непроницаемым лицом и словно приклеенной вежливой полуулыбкой. Одетый в элегантный, идеально пригнанный по фигуре костюм, он окидывал внимательным взглядом немногочисленных посетителей, проверял клубную карту на соответствие, а потом галантно пропускал внутрь.

Впрочем, на этот раз посетителей не было. Родион Потапович ведь предупредил, что на сегодня клуб был всецело отдан в распоряжение Антона Николаевича.

— Я Шульгин, — коротко сказал охраннику босс. — Меня должны ждать. А эти дамы со мной. Они приглашены.

Тот окинул нас пристальным взглядом и, развернувшись к нам спиной, коснулся пальцем серебристой панели. Она засветилась, и охранник ввел код. Прозрачная панель из бронебойного стекла, заделанная в холено поблескивающий металл, отъехала в сторону, давая проход.

Мы прошли в зал, оказавшийся достаточно небольшим помещением, выполненным то ли в форме купола цирка, то ли — что точнее, потому что прихотливые обводы фосфоресцирующего потолка время от времени накатывали светло-зеленым, цвета морской волны — в форме раковины гигантского морского моллюска. Пустая барная стойка шла по синусоиде, и в ее извивах, казалось, можно было утонуть.

В небольшом гроте — углублении в стене, где стоял столик, обведенный узким кожаным диваном, — мы увидели человека. При нашем появлении он встал.

Это был тот самый человек, которого я видела на торжестве в честь Ясина. Алексей Павлович, младший брат подполковника Птахина.

— Следуйте за мной, — коротко сказал он. — Пойдемте в клетушку.

То, что было столь уничижительно поименовано клетушкой, оказалось VIP-апартаментами с высоченными, метров пять с половиной, потолками, белой кожаной мебелью, гобеленами и опасно переливающимся под ногами скользким паркетом. По углам было расставлено несколько скульптур, довольно неплохих. Кроме того, здесь было несколько громадных, от пола до потолка, зеркальных трюмо. Правда, вся эта роскошь показалась мне довольно-таки безвкусной. В особенности белый мраморный фонтан в центре зала, в котором плавали корзинки с экзотическими фруктами.

В белом кресле сидел человек в серых брюках и светлой рубашке. Он читал журнал. За креслом стоял другой человек.

Он поднял на нас глаза, и я увидела, как они, эти глаза, превращаются в плошки.

Человек, стоявший за креслом, был не кто иной, как Павел Птахин. Еще бы ему не удивиться!.. Ведь он полагал, что я осталась там, под мусором, наваленным в ржавую дыру старого речного понтона.

Тот, кто сидел в кресле, поднялся нам навстречу. Я сразу же узнала нового главу президентской администрации. Приходилось видеть по телевизору. У Антона Николаевича было длинное узкое лицо с холодными серыми глазами и утиным носом, строгие тонкие губы и властный подбородок, выдающийся вперед. Он окинул нас быстрым взглядом и сказал:

— Добро пожаловать. Я сегодня неофициальное лицо, так что можете чувствовать себя спокойно.

Я почувствовала, как его пристальный взгляд остановился на мне. Однако же вряд ли он покажет свои эмоции, даже если ему доложили, что помощница Родиона Шульгина из «Частного сыска» мертва. Не тот калибр, если пользоваться определениями Родиона Потаповича.

— Присаживайтесь, — сказал Половцев. — Вас мне приходилось видеть, Родион Потапович. Дам я попробую угадать сам. Гм… Это Светлана Анисина, не так ли? А это…

— А это моя помощница Мария Якимова, — громко отчеканил Шульгин и взглянул в упор на Птахина.

— Очень хорошо, — сказал Половцев. — Нам тут никто не помешает. Охрана здесь прекрасная, так что мы можем беседовать без всяких опасений.

— Я нисколько и не сомневался в вашей охране, Антон Николаевич, — сказал босс. — Наверняка все сплошь бывшие спецы ФСБ, ФСО и ФАПСИ. Ваша, так сказать, неофициальная структура. Ведь чтобы с официальными спецслужбами осуществлять такой накат на Шестова, нужно быть более воздержанным в средствах.

Я удивилась тому, как смело говорит он с самим шефом администрации. Половцев улыбнулся и произнес:

— Родион Потапович… так вас, правильно?..

— Вы это знаете не хуже меня самого.