Золотая лихорадка

— Нормальный климат, — буркнул Инвер. — Значит, тебя хотели убить. Отлично!

— Да уж отличнее некуда, — сказала я. — Особенно если учесть, что этот Артист заявил, будто в доле с ним и с Уваровым был… никогда не догадаетесь… Коля.

— Коля?!

— Ну да. Кудрявцев Николай Петрович, если так удобнее.

Аня мертвенно побледнела, хотя и до того не отличалась интенсивной окраской кожных покровов.

— Что? — тихо выговорила она.

— Причем сказал это Артист при таких обстоятельствах, что ну не было ему нужды врать, понимаешь! Он сказал, что позвонил Коле в лагерь на мобилу. Он даже оговорился, знаково так оговорился: «на могилу», — хотела добавить я, но по естественным причинам не стала этого делать, а вспомнила про этот звонок Кудрявцеву: — Ты же помнишь, Аня, мы с тобой тихо сидели у костра, говорили, а потом ты окликнула Колю, и оказалось, что он уехал. А ты, Инвер, еще говорил, что спросонку слышал, как Коле звонили. Кудрявцев еще проверял, спишь ты или нет. Не хотел, чтобы услышали.

— Да, да, — сумрачно подтвердил тот. — Было. И?..

— И Коля поехал. Добровольно так поехал, учтите.

А потом вдруг находят его в шкафу, мертвым находят, и как он туда попал, непонятно. И отчего он умер, тоже непонятно. У него же никаких повреждений на теле не было, кроме этой ссадины на лице, которая ну никак не более смертоносна, чем… чем вот этот порез! — воскликнула я, отбирая нож у Ракушкина, который тщился порезать огурец, а вместо этого порезал себе палец. — Вот видите, он же жив.

— Ж-ж-жив-в! — обрадованно прожужжал Ракушкин, которому польстило, что обратили внимание на его скорбную персону, а не терзали его слух разговорами, которые — вследствие его состояния — были ему на девяносто пять процентов непонятны.

— А вот с Колей случилось непоправимое, — продолжала я. — И по тому, что люди Артиста приходили за телом Николая в офис, я делаю только один вывод…

— Какой же?

— Что Николая никто не убивал, — раздельно выговорила я. — Тот парень, которого я поймала и которого, кстати, взорвали через два дня, не упоминал, что их послали забрать труп. Если бы это было так, то он сказал бы, что их послали забрать жмурика. А он ничего подобного не сказал. Значит, их послали за живым человеком. К тому же… к тому же непонятно, зачем надо было убийце прятать труп в шкаф, чтобы потом оттуда его забирать, да еще такими авральными методами. Непонятно, правда? Да и по времени не сходится. Нет. Все было не так. Я полагаю, что на самом деле Николай, получив звонок от Артиста, направился в офис «Суффикса» самостоятельно. И проник он туда самостоятельно, минуя охрану. Зачем? По всей видимости, там у него была назначена встреча с Артистом. Но есть ли смысл Артисту убивать кого-то в собственном офисе? Конечно, нет! Что он, дурак, что ли? Когда я с ним общалась, что-то особой глупости я в нем не приметила. Правда, общение было весьма своеобразным…

Я сделала паузу. Инвер и Аня, затаив дыхание, глядели на меня. Ракушкин упал головой на стол и посапывал тихонечко. Я продолжала:

— Словом, Николай приехал на встречу в офис без принуждения, и… наверно, он ждал Артиста. Но Артист по каким-то причинам не приехал, а вместо него приехали эти обезьяны, которые застали Николая уже мертвым. А еще раньше его нашел — в шкафу мертвым — вот этот охранник Степан, он машинально взял трубку, на которую звонила Аня. Из-за чего весь переполох и поднялся, собственно.

— Но… отчего же тогда умер?.. Умер Николай?! — выговорила Кудрявцева, и глаза ее, доселе сухие, увлажнились. — Что значит вся эта чудовищная путаница?

— Отчего он умер? А вот это, собственно, мы и не узнали, потому что вы предпочли не делать экспертизу. Почему вы не стали ее делать?

Аня молчала, опустив голову. Потом произнесла тихим, хрипловатым голосом:

— Ты что… подозреваешь меня… как будто я пыталась скрыть причины истинной смерти Коли, так? Нет, Маша, ты скажи, если ты меня в чем-то подозреваешь, то уж ты скажи, пожалуйста… так? Ты ведь… ты ведь и Николая уже припечатала к позорному столбу, что он, дескать, якшался с этим Козловым, и вообще. Нет, если ты что-то такое думаешь, то скажи об этом прямо, ты ничего не стесняйся. Все свои, что тут стесняться! — добавила она, впустив в свой голос определенно истерические нотки. Но тут же с собой совладала, а я поспешила перебить ее, говоря:

— Аня, я ни в чем тебя не обвиняю, ты вот только скажи мне: кто отказался от экспертизы?

— Я.

— Почему?

Почему? Ты спрашиваешь, почему? После того, как кто-то пытался украсть тело моего мужа из морга, после того, как в этом «Суффиксе» была кровавая бойня, в которой ты приняла активное участие?.. После того, как охрана не могла поймать того вора, а только полоснули ему скальпелем по ноге, и всего-то делов! Я забрала Колю домой, а потом похоронила. Не нужно мне никакой экспертизы, и у меня в Киеве достаточно друзей, чтобы эти врачи отдали мне моего мужа. Никому из посторонних нельзя доверять, никому, иногда я думаю, что даже близким друзьям нельзя доверять, даже себе нельзя доверять!