Золотая лихорадка

— Да, — торжественно сказал босс и поднял голову. В этот момент он показался мне даже как-то выше ростом. — Сокровище здесь, он забрал его с собой. И я не пожелаю Коле, чтобы ради него, этого древнего золота, этих древних камней, кто-то осквернил его могилу, как он осквернял чужие. Пошли, Мария. Жарковато, не находишь? Что-то захотелось пить. Пойдем выпьем пива, а?

— Нет, лучше сока. Гранатового.

И мы отправились к кладбищенским воротам — в том же направлении, в каком ушла пять минут назад Аня.

Часть вторая ЗОВ ПЛОТИ

ПРОЛОГ С НЕЛЕПЫМИ ТЕЛЕФОННЫМИ РАЗГОВОРАМИ

— Алло.

— Здравствуйте. Мне… мне Светлану Андреевну.

— Я слушаю. Да. Я слу… Что вы молчите? Говорите! Говорите же… Я не… ну, как хотите. Надумаете говорить, перезвоните.

* * *

— Алло.

— Простите, это снова я. Светлана Андреевна — это вы?

— Да, я. Это снова вы? Вы кто? По какому делу? Что вы снова молчите? Молодой человек, немедленно прекратите это издевательство! Все!

* * *

— Здра… Светлана Андре… Не бросайте трубку! Я хотел сказать… я хотел сказать, что… В общем, мне нужен мой отец. Я хотел бы спросить, что…

— Ваш отец? Молодой человек, вы пьяны? Если вам нужен ваш отец, то вы ему и звоните. Что ж вы мне третий раз звоните и никак толком сказать не можете зачем. Не хулиганьте!

— Да. Правда. Наверное, я забыл представиться. То есть… не знаю, как вас назы… В общем, это Сережа.

— Сережа. Какой Се-ре… Что? Сережа?! Ты…

— Да, я. И мне нужно знать, где я могу найти своего отца. Алло!

1

— Если говорить откровенно, босс, то я всегда полагала, что совместная работа мужчины и женщины в спайке редко идет на пользу и тому и другому.

Родион Потапович, развалившийся в мягком кресле, смотрел на меня с откровенной снисходительностью. Эта снисходительность объяснялась, во-первых, прекрасной погодой, установившейся в последнее время, во-вторых, прекрасным микроклиматом в нашей «башенке», в которой проживали и работали деятели фирмы «Частный сыск», то бишь Родион Потапович Шульгин и ваша покорная слуга, Мария. Прекрасный микроклимат проистекал оттого, что благоверная супруга Родиона, по совместительству моя ближайшая подруга Валентина, уехала с малолетним чадом к тетке в Тверь. Это обстоятельство давало Родиону Потаповичу возможность взирать на мир куда более благодушно, нежели обычно, и не так остро ощущать его несовершенство.

Была и третья причина, по которой босс был так мирно настроен. Это его любимый коньяк, которым он иногда позволял себе побаловаться, и не так чтобы уж совсем умеренно. Особенно в отсутствие Валентины.

Впрочем, была одна причина, по которой я все же смотрела на потребление боссом любимого напитка косо. Нет, я вовсе не боялась, что в Родионе Потаповиче разовьется самый распространенный российский порок — пьянство, — вовсе нет, для потенциального пьяницы Родион слишком целеустремлен, а большинство пьяниц поначалу потому и пьет, что не знает, куда себя приложить. Нет, опасалась я совсем другого. Дело в том, что я человек, конечно, не совсем суеверный. Даже больше скажу: совсем не суеверный. Но в последний год нашей с Шульгиным работы я приметила: стоит ему отбросить все дела, расслабиться совершенно, вынуть из бара бутылочку хорошего коньячку, который всегда выпить приятно даже человеку, который ничего крепче кефира по принципиальным соображениям не употребляет, — так тут же возникает аврал, засада, завал!! Не успеет босс толком опьянеть, как обрушивается что-то из ряда вон выходящее. Поначалу даже может показаться, что ничего страшного, что событие, следующее за распитием коньяка, — так, сущий пустяк. Так нет же! Да что далеко ходить за примерами? В последний раз Родион позволил себе расслабиться в сентябре, и в тот же день его обременили делом, едва не стоившим жизни нам обоим. В предпоследний раз Родион Потапович дегустировал «Мартель», собираясь уезжать на Украину к друзьям, бывшим сокурсникам. И что же?.. Да ничего хорошего. Одного из друзей, Колю Кудрявцева, убили, сам босс пропал, пришлось мне ехать на Украину, к морю, и эту поездку едва ли можно было назвать отдыхом. Достаточно сказать, что там меня два раза едва не убили. Вот такие у босса удачные распития коньячка!.. На молоко бы переходил, что ли.

Тем не менее Родион Потапович нисколько не смущался подобными совпадениями, а когда я прямо указала ему на это, назвал все это «сущими домыслами» и «сугубо единичными случаями», исключениями, подтверждающими правило. А непреложным жизненным правилом он считал свое мудрое руководство. Народ в таких случаях выражается куда проще: что хочу, то и ворочу.

Родион Потапович, конечно, от народа был страшно далек. Еще дальше, чем в свое время от народных масс дворяне-декабристы, за что и поплатились. Родиону Потаповичу тоже иногда попадало, но до вечного поселения в Сибирь дело еще не дошло. Впрочем, какие его годы.