Золотая лихорадка

— Да так, нет их! Были — и нет. Как же я теперь домой попаду, родичи только через четыре дня приедут!!

Пить надо меньше, — горько сказал Сережа. — Только сдается мне, что не только в алкоголе тут дело. Ладно… поехали ко мне домой… дебошир.

— А как? Денег-то нет.

— Какая разница! Щас тормознем тачку, доедем до дома, я сбегаю наверх и вынесу, сколько затребует. У меня дома еще осталась, кажется, заначка.

— А может, просто прислать ему в торец, и все, — зло предложил Мышкин, — выкинуть из тачки и самим нормально доехать. А?

Сергей покачал головой, и по ней незамедлительно поплыл колокольный звон тупой одуряющей боли:

— Ты рассуждаешь, как пятнадцатилетний отморозок. Этакий гопяра, как Витька Шарман из первого подъезда. Сейчас малый тянет пятнашку. Не надо никому в торец. Мы и так сегодня, чувствуется, хорошо подебоширили. Не надо еще кому-то чистить бубен только по той причине, что у тебя плохое настроение.

— Пацифист, ежкин крендель, — злобно сказал Алик Мышкин и, присев под дерево на корточки, принялся старательно блевать.

Мышкин остался ждать в такси под неприязненными взглядами водителя, которому мало того что загадили грязью обивку кресел, так еще и с деньгами динамили, — а Сережа начал подниматься по лестнице, чтобы взять эти самые деньги и заплатить за проезд. Он жил в большой квартире вместе с дедом, который утверждал, что он никакой не Воронов, а потомок графов Воронцовых. Дедушка, конечно, был не граф, а всего-навсего отставной майор танковых войск, контуженный под Прагой и с тех пор немного неадекватный в своем мироощущении. Но это именно ему, почтенному «графу Воронцову», Сережа Воронов был обязан тем, что его не отдали в казенный спецприемник, где стабильно взращивали кадры для исправительно-трудовых колоний. Потому как его почтенные родители, проживавшие в огромной и грязной квартире, не навешивали на себя таких трудностей, как исполнение родительских обязанностей.

Сергей не стал звонить. Он знал, что дед не откроет, потому как глуховат, а в настоящий момент и вовсе спит.

Но когда он вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь, из прихожей брызнул яркий свет.

— Что за черт? — пробормотал Сергей. — Неужели я при уходе забыл выключить свет… а, ну да, последним уходил Алик… я, конечно, еще не дошел до того, чтобы экономить на электричестве, но… тем не менее…

И он вошел в квартиру и, не разуваясь, пошел в комнаты…

…в которых тоже горел свет.

А навстречу Сергею уверенной, вразвалочку, походкой вышел его одноклассничек Женя Корнеев. Откуда он тут взялся, как он сюда попал, Сережа не понимал.

4

Я села в машину и выехала на трассу. Грозный час пик еще не пробил, но в центре движение всегда такое, что иной раз хочется в сердцах хлопнуть дверцей и пойти пешком. Впрочем, не стоило отдаваться на откуп эмоциям. На повестке дня стояло знакомство, очное или заочное. Я ехала в гости к Светлане Андреевне Анисиной. Надо сказать, что босс заинтересовался этим делом. Он сказал:

— По ряду признаков, прямых или косвенных, мне кажется, что дело чрезвычайно неплохое.

Я свернула в относительно тихий и комфортабельный переулок, решив добраться до анисинской квартиры окольными путями. Так было длиннее, но спокойнее. А автомобильные пробки всякий раз выводили меня из себя и лишали возможности спокойно размышлять. Но не тут-то было. В одном из хваленых тихих переулков меня тормознул щеголеватый автоинспектор и, приложив руку к фуражке, вежливо проговорил:

— Старший инспектор Лавров. Ваши документы, пожалуйста.

— Да, конечно, — сказала я, расстегивая сумочку и доставая права и техпаспорт, — а в чем дело, товарищ инспектор? Скорости я точно не превышала.

Щеголеватый инспектор не ответил: он просматривал документы. Потом наклонился к окну и проговорил:

— Видите ли, Мария Андреевна, вам придется перетерпеть небольшую и несколько неприятную процедуру. Но ничего страшного, если, конечно, все чисто. Дело в том, что мы сейчас пробиваем данные по угону. Ваша машина в точности походит на угнанную. Так что вам придется пройти в нашу служебную машину и немного подождать, пока мы все проверим и перепроверим.

— Какой еще угон? — возмутилась я. — Вы, господин инспектор, наверное, ошиблись. Ну хорошо, — раздраженно добавила я, — хорошо, проверяйте! Но ведь вы меня часа три проманежите, а у меня много дел.

— Еще раз извините, — любезно сказал старший инспектор Лавров, — я прекрасно понимаю ваше возмущение. Но только и вы войдите в наше положение. Прошу вас, выйдите из машины. Выйдите, выйдите из машины.

Я пожала плечами, но исполнила требование. Бело-голубая машина автоинспекции стояла тут же, на углу небольшого уютного парка, коими так богата столица.

— Вот сюда, на переднее сиденье, — кивнул инспектор Лавров, — пожалуйста.