Золотая лоция

— Ты видно знаешь, что творишь, кудесник! — крикнул Стовов и спрыгнул на землю, потеряв шлем. Он взял меч двумя руками, повернул остриём вниз, шагнул к утихшему в бесполезной борьбе с сетью великану, встал над ним и поднял руки для удара. Рагдай поспешно дёрнул коня в сторону, чтоб нападающим всё было хорошо видно. Те застыли, как перед развёрнутой пастью, закрутились на месте, опуская оружие, даже дали возможность Вольге и Ацуру оказаться за своими спинами.

Один из них, краснолицый, без щита, в синей шёлковой рубахе под безрукавным, пластинчатым панцирем, с длинной чёрной бородой, заплетённой в косу, зычно крикнул по франконски:

— Не убивайте его, клянусь Геркулесом, дадим богатый выкуп, очень богатый!

— Не сходите с места, и будем говорить! — на смеси франконского и швабского ответил Рагдай, делая знак Кряку и Полозу, стоящим с луками на изготовку, чтоб пошли к Торопу, ползущему на четвереньках в сторону дуба, и к Хилку, бездыханно лежащему.

Стовов опустил меч. Оря, крякнув от усилия, рывком поднял великана на ноги, снял с его головы сеть и валяющейся подле удавкой несколькими оборотами связал руки. Великан огляделся: рядом с ним хромали кони без всадников, ковылял копейщик, стребляне поднимали под руки Торопа, виднелись спины мёртвых, стонущих, катались в траве раненые.

— Да кто вы такие? Порази вас гром и меч святого Мартина! — наконец вымолвил он гневно и удивлённо.

— Это Стовов, князь Каменной Ладоги и Тёмной Земли, — сказал на латыни Рагдай, слезая с коня и указывая на князя. — А ты кто?

Великан поморщился, не то брезгливо, не то нервно, поднял чёрную бровь, в упор посмотрел на кудесника и ответил ему тоже на латинском:

— Я король Дагобер.

— Кто это? — переспросил Стовов, всё ещё держа обеими руками меч, остриём вниз.

— Это король франков, Дагобер, — подчёркнуто медленно сказал Рагдай, развёл ладони, как бы извиняясь перед князем и в то же время этим движением успокаивая себя.

— Ну и как быть теперь? — Голос Стовова сделался злым, последнее слово он произнёс не разжимая зубов. Князь переложил меч в левую руку, покосился на Ломоноса и вдруг заорал, так что кони дёрнулись и поджали уши: — Так и будете вешками торчать? Скорей подберите Торопа и стреблян и сюда все, к кряжу! Ну!

Затем князь повернул покрасневшее гневом лицо к Дагоберу и сказал почти спокойно:

— Скажи своим, что, если они шелохнутся, мы тебя убьём. Мне всё равно, кто ты, дедич или король франков.

Рагдай понимающе кивнул и перевёл сказанное на латынь:

— Князь Стовов приветствует великого короля, просит извинить за плен по ошибке и хочет оговорить условия почётного освобождения.

— Мне кажется, он другое сказал, этот варвар. — Дагобер наклонил голову в бок и прищурился, разглядывая Стовова с ног до головы. — Когда он напал на короля франков, он не знал, что я король?

— Не знал, — быстро ответил Рагдай. — Нас гнали чужие от самых Моравских Ворот. Сегодня ночью авары напали на Стрилку, где был ночлег, пришлось идти в сторону долины лесом. Потом поле мёртвых. Потом начали преследовать эти копейщики. — Рагдай кивнул в сторону франков. — Нам нужен был заложник.

— Ты что ему говоришь? — Стовов, притопнув ногой, подступил к Рагдаю и подозрительно оглядел путы короля: прочны ли?

— А ты кто такой, тоже какой нибудь князь? — Дагобер поглядел с высоты своего роста на подступившего Стовова, затем на Рагдая, изображающего радушие. — Отчего ты говоришь от имени его?

— Я ведаю всеми делами князя. — Кудесник приложил ладонь к груди и слегка согнулся в поясе. — Я Рагдай.

— Что ты ему сказал?! — грозно рыкнул Стовов и встал между Дагобером и кудесником. — Темнишь, волх!

— Уймись. — Лицо Рагдая сделалось каменным. — Неверный шаг, слово, взмах — и никто из нас жив не будет ни при каких условиях. Говорить буду я. Ты — кивать. Иначе не видать тебе Часлава и золота. Ничего. Даже погребального костра.

— Ну и пусть, — кивнул князь, но тем не менее отошёл к дубу, подхватив поводья своего коня.

Кряк и Полоз наконец подтащили стенающего Торопа, потерявшего, кроме щита, шлем, наруч и меч, следом перенесли бездыханного Хилка и положили их между выпирающими корневищами. Свистель добрёл сам и присел рядом. Затем Кряк с Полозом, забрав все свободные стрелы и использовав спину лошади как ступень, зацепились за нижний сук и вскарабкались вверх, в листву дерева. Со злобным карканьем взлетели оттуда встревоженные вороны. Четверо полтесков, Ломонос и Резняк, не слезая с коней, сгрудились под деревом вокруг Стовова. Вольга и Ацур остались за спинами франков, чтоб те не вздумали послать за холм, в город шатров вестника за подмогой. Оря, держащий конец удавки, спутывающей Дагоберу руки, покрепче намотал её на кулак, а свободной рукой поправил сеть вокруг ног короля так, чтоб и шагу тот не смог ступить. Палицу он отложил в сторону. Вынул аварский кривой нож и примерил его под бок короля, так чтоб в случае необходимости не попасть остриём в золотые пластины пояса.

— И что вы хотите делать? — с некоторой насмешкой спросил Дагобер, косясь на волчью шапку Ори. — Биться с войском Нестрии и Аквитании?