Золотая лоция

— Увидел бы он Храм Святой Софии в Константинополе, или самое высокое здание в мире, Фаросский маяк в Александрии, он бы вообще спать перестал, — чуть слышно пробормотал грек и воровато оглянулись на нос, где Стовов под деревянной головой морского чудища задумчиво глядел на проплывающую вдоль бортов солнечную рябь и мутную пену.

Все вздрогнули, когда князь, словно прочитав их мысли, сказал раскатисто:

— Очень удобное место для взятия платы за проход торговцев, — князь оглядел округу, — река ничья, будет моя, крепость назову Стовград!

— Ведь есть уже Стовград на Стоходе, — неуверенно возразил Семик.

— Будет Стовград-на-Новой реке! — князь неожиданно рассвирепел, — и прикажи, чтоб приготовили жаркое мне и княжнам.

Пока младшие дружинники, отроки Беляк и Конопа гонялись по лодии за курами, сбежавшими из клетей, князь вслух размышлял, как он на плотах сплавит сюда дикий камень для прочного основания крепости, привезёт землю и строительный лес. Можно будет сложить мощные стены камня, можно насыпать вал и обложить его камнем. В любом случае князь хотел, чтоб крыльца его дворца были на витых столбах, а диковинные звери, птицеголовые медведи, крылатые гепарды, трёххвостые змеи, журавли с женскими лицами, туры, огнедышащие волки — украшали их. Он хотел иметь на стенах орнаменты из вьюнов, черед и чудных соцветиями. Чтоб всё было так красиво, чтобы боги сделали чертоги неприступными, наделив их и их хозяина чудесной силой. Оттуда выйдут княжить двенадцать его сыновей и они будут править со своими дружинами от Северной Двины до Херсонеса, а император ромеев пришлёт им мантии из горностая и сундуки золота…

С маленького острова посреди стремнины кто-то пустил несколько стрел. Все они упали в воду около лодок стреблян. Под споры и пересуды, стребляне больше из любопытства, чем из желания отомстить, высадили несколько человек на зыбкий песчаный плавун. Из него и состояли несколько небольших островов. Охотники с луками, проваливаясь по пояс под слой старого камыша, сучьев и ила, пробирались вглубь зарослей. Здесь царил хаос из трухлявых стволов деревьев, сухого камыша, камней и кустарника. Все посчитали, что тут прячутся хозяева одной из разбитых лодий. Однако с того места, откуда были выпущены стрелы, человеческих следов не нашли, а только волчьи. Вдруг над протокой разнёсся одинокий волчий вой. Вой был скорее плачем, чем предупреждением. Откуда здесь взялся волк, на этих островах, где крупнее бобра, животных было не найти, и хищнику нечем было поживиться, было не понятно. Стребляне решили, что это люди-оборотни, и решили бежать. Волчий вой теперь послышался с острова напротив. С ребляне бросились бежать к лодке. Потом они бешено налегли на вёсла, и не успокоились, пока не присоединились к своим товарищам.

— Мы видели оборотня Валдуту, врага Матери-Змеи! — кричали они.

Когда их, мокрых, похожих на водяных крыс, соратники втягивали в свои лодки и натирали медвежьим жиром, спасая от переохлаждения, они продолжали ещё кричать:

— Там не было никаких следов, только громадный волк-оборотень! Он смотрел на нас и выл, не раскрывая пасти! Да защитит нас Мать-Рысь и Мать-Змея!

— Встретить оборотня в начале похода — плохой знак, — сказал Семик, держа двумя пальцами одну из загадочных стрел, пущенных с острова.

Стрела была из обычного камыша, остриём служил срезанный наискось конец, а с другой стороны камыш вместо оперения был расщеплён надвое.

— Этой стрелой можно убить, только если она заговорена великим волхвом, да и то… — скептически ответил князь, — если только глаз выбить.

— И всё же это стрела оборотня! — опасливо косясь на проплывающие вокруг берега, сказал Семик.

— Так почему она никого не убила? — князь оглядел испуганные, ставшие вдруг детскими, лица своих свирепых воинов, взял стрелу, поднял её в кулаках над головой и переломил, — я, как кудесник и волхв Ярилы, снимаю все чары с этого места и освобождаю всех путников от всех проклятий!

Все воины, включая бурундеев и полтесков с других лодий, притихших стреблян на лодках, смотрели на сломанную стрелу, ожидая, что вот-вот с неба упадут молнии, река вздыбится водоворотом, мгновенно сгорят леса вокруг, а дым и пепел превратит день в ночь. Казалось, в этом ожидании прошла вечность, хотя и щепка, брошенная с носа лодии в воду, не успела бы достичь кормы.

— Смотрите, вот стрела оборотня, она никого не убила! Я освободил это место от злых чар! — крикнул князь, — боги услышали нашу просьбу, а это добрый знак, и в походе нас ждёт удача. Пусть по древнему обычаю каждый отрежет прядь своих волос и бросит в воду, чтоб чудо этого места осталось с нами навсегда!

— Хвала богам! Стовов и Совня! — возрадовалось всё войско.

Просветлвший Семик принес князю несколько вещей из захваченный в Новогороде. Князь выбрал для жертвы бронзовый гребень для пряжи, красивый и большой, явно нордландской работы бросил его в воду со словами:

— Во имя Ярилы, прими Водяной Дедушка эту жертву от нас!