Золотая ложь

Интересно, о каких холмах он говорит. Она сомневалась, что он скажет ей, даже если спросить. Вместо этого она посмотрела вниз, туда, откуда они приехали.

– Я смогла, – повторила она уже сказанную фразу.

– Да, у тебя получилось. Готова взять следующую высоту?

– Ни в коем случае.

– Ты уже говорила это раньше, – напомнил Райли.

– Может быть, в другой раз.

Он задумчиво посмотрел на нее, потом кивнул.

– Может быть, в другой раз. Ты готова к самой приятной части пути?

– Спускаемся?

– Точно. Ты заслужила удовольствие. Тебе понравится.

Пейдж снова надела шлем и села на велосипед. На мгновение стало страшно из-за крутизны спуска, но она прогнала его. Сегодня особенный день – ни шагу назад. Только вперед.

Она катилась вниз по склону, ветер дул в лицо, слезы выступали на глазах. Пейдж не собиралась лгать себе – не ветер заставляет ее плакать, а чувства, которые наконец прорвались наружу. И странное дело – она даже не понимала, какими усилиями держала их в себе до сих пор.

– Как дела? – спросил Райли, остановившись рядом с ней внизу.

– Здорово, но это не самая лучшая часть, – призналась она. – Самая лучшая – последние несколько футов к вершине холма.

Его глаза ярко вспыхнули. Их взгляды скрестились – они хорошо понимали друг друга.

– А ты чувствовал то же самое? – спросила Пейдж.

– Как обычно, – признался он. – Но сегодня самая лучшая часть – когда я целовал тебя, а ты отвечала мне.

Она улыбнулась ему.

– Мне неприятно прерывать тебя, Райли, но ты мог бы получить этот поцелуй час назад, когда мы стояли в гараже.

Он рассмеялся.

– Теперь говори.

– Вернемся обратно в твою квартиру.

– Чувствуешь себя дерзкой?

– Абсолютно. И мне это нравится!

Пейдж оседлала велосипед и поехала обратно, туда, откуда они начали путь. Неважно, опередит она Райли или нет. Она уже выиграла самую большую битву, происходившую внутри ее.

18

В субботу днем Алиса взбежала по лестнице к квартире матери и постучала в дверь. Ожидая, когда ей отворят, поймала себя на том, что стоит и глупо улыбается. И не в первый раз после того, как вышла из квартиры Бена накануне вечером. Она хорошо провела с ним время, лучше, чем ожидала. Алиса убедилась, что этот парень не растерял того, что ей нравилось в нем и раньше: интеллект, чувство юмора, способность читать ее мысли, умение заставить ее воспринимать жизнь чуть менее серьезно.

Если бы только он не был китайцем или, по крайней мере, если бы он не жил в Китайском квартале и не был так тесно связан с этим сообществом, может быть, тогда она отнеслась бы к нему как мужчине, с которым можно встречаться. Но… Алиса оглянулась через плечо, понимая, насколько близко отсюда живет Бен – всего в трех коротких кварталах. Недостаточно далеко.

Ее мать наконец открыла дверь.

– С тобой все в порядке? – спросила Жасмин, оглядывая ее с головы до ног, словно проверяла – нет ли у дочери ушибов или переломов.

– Я в порядке. А почему ты спрашиваешь?

– Я названиваю тебе со вчерашнего дня. Почему ты не перезвонила мне?

– У меня не было возможности, – солгала Алиса. Она могла позвонить сто раз, но не сделала этого, вовлеченная в события – пропажа дракона, проблемы матери, внезапное обретение отца и сестры. – Что случилось? – спросила она, заметив глубокие морщины, прорезавшие лоб матери. – Ты расстроена? Почему?

– Ты напрасно говорила с дедом о драконе.

– Ну, я столкнулась с ним на площади. Я собиралась расспросить бабушку, но не нашла ее. В магазине ее не застала.

– Она приходила ко мне.

– Ан-Мей приходила сюда? – недоверчиво переспросила Алиса. – Что она сказала? Что она хочет?

Вместо ответа Жасмин немного отступила и уставилась на еще не просохшую картину. Она стояла и молчала. Алиса не понимала, в чем дело. Она, конечно, заметила, что мать снова нарисовала дракона, этот получился более четким, все детали были прорисованы ясно, а прежде были размытыми.

– Ты не можешь остановиться и не рисовать его, да? – спросила она.

– Я стараюсь, но что бы я ни рисовала, всегда получается он.

– Что хотела бабушка?

– Она сказала мне, что я видела дракона в музее на Тайване. Будто бы я пыталась прикоснуться к нему, раздался сигнал тревоги и испугал меня. Вот почему я вижу такие страшные сны о нем.

Алиса размышляла над объяснением. Как все, оказывается, просто.

– Почему она не рассказывала тебе об этом раньше? Дедушка уверял меня, что ты никогда не видела в реальности дракона из своих снов.

Ее мать казалась смущенной.

– Не знаю, Алиса.

– Они скрывают от нас правду.

– Мы не должны говорить плохо о старших. Неправильно, неуважительно с нашей стороны. Мы должны их уважать.

Алиса слышала эти слова тысячу раз, но все труднее было соглашаться с ними, потому что поведение бабушки и дедушки нельзя назвать честным по отношению к ним.

– Мама напомнила мне, что в истории с драконами рассказывается о проклятии, которое падает на всех первых дочерей, – продолжала Жасмин. – Я прикоснулась к дракону в тот день и поэтому могу навлечь проклятие на тебя, Алиса. Я очень беспокоюсь.