Золотая маска

Каро облизнула губы, только теперь осознав, что они еще горят после его поцелуев.

— Доминик, где мы?

Он мельком взглянул на нее и, отвернувшись, положил полотенце в таз.

— Надеюсь, тебе получше. — Он резко встал. Возбуждение его прошло. — Полежи, а я пришлю к тебе врача. Возможно, он даст тебе успокаивающий бальзам, который ты приложишь к…

— Я не желаю, чтобы меня осматривал врач! — Щеки Каро зарделись от смущения; она представила, что придется объяснять произошедшее чужому человеку. — Доминик, могу ли я забеременеть от… от того, что между нами произошло?

Закрыв глаза, Доминик испустил стон. Он испытывал отвращение к себе. Она девственница… Черт побери, он только что лишил невинности девственницу!

Глава 11

— Едва ли, — сухо ответил Доминик.

— Но такое возможно?

— Возможно, — нехотя согласился он.

Каро отвернулась:

— В чьем мы доме?

Окинув ее прищуренным взглядом, Доминик заметил, как пылают ее щеки и подрагивают губы. Она поспешно укрылась простыней. Доминик подумал, что для девичьей скромности, пожалуй, уже поздновато, но указывать ей на это не решился.

— Какое это имеет значение?

— Для меня — очень большое!

Он заметил, что Каро вся подобралась и в ее глазах появилось настороженное выражение. Возможно, следует ждать очередной вспышки? Он невесело улыбнулся:

— Ты с самого начала ясно дала понять, что Блэкстоун-Хаус тебя тяготит, а вчера ночью я так же ясно понял, что мы вдвоем не можем дальше жить под одной крышей…

— Доминик, когда именно эта светлая мысль пришла тебе в голову? — резко перебила его Каро. — Может быть, когда ты объявил, что неприлично соблазнять гостью в собственном доме? — Ее нежное лицо заливала краска гнева.

Глядя на нее, еще не остывшую после недавней любви, Доминик понял, что никогда не видел более красивой женщины. Глаза ее сверкали, щеки раскраснелись, губы припухли от их страстных поцелуев, а кожа на плечах и груди порозовела в тех местах, где он поцарапал ее своей щетиной… Однако он не намерен был терпеть напрасные обвинения.

— Если хочешь сказать, что я нарочно привез тебя в этот дом, чтобы соблазнить…

— А разве нет? — Каро встала и туго обернулась простыней.

— Каро, не будь смешной! — В Доминике быстро вскипал гнев, способный посоперничать с ее гневом.

Черт побери, ведь она ни словом не обмолвилась о том, что она девственница! Все признаки были налицо, только он не удосужился присмотреться к ним. Теперь Доминик корил себя за безрассудство. Вот почему Каро не понимала опасности, выступая в игорном клубе! Вот почему она не боялась многочисленных мужчин, приходивших специально, чтобы поглазеть на нее! Многое указывало на то, что она получила хорошее воспитание. Она явно с детства привыкла повелевать, а не подчиняться чужим приказам…

И даже его уверенность в том, что Каро — замужняя женщина или представительница низшего класса, не могла служить ему оправданием. Его безрассудство привело к тому, что он лишил невинности девушку, которой еще только предстояло выйти замуж.

— Смешной? — тихо повторила Каро, глаза ее засверкали, как изумруды. — Ты ворвался сюда, как будто ты хозяин дома… Может быть, так оно и есть? — Не дожидаясь ответа, она распахнула дверцы платяного шкафа и сразу помрачнела, увидев, что там висят три красивых шелковых платья. Развернувшись, она наградила Доминика испепеляющим взглядом: — Видимо, предыдущая обитательница этого дома уехала так поспешно, что забыла несколько своих нарядов!

— Не было здесь никакой предыдущей обитательницы…

— Все свидетельствует об обратном, мой дорогой Доминик! — От волнения Каро едва могла дышать. Она лишь надеялась, что ее гнев не позволит ему заметить, как ей сейчас больно.

И без того унизительно, что он сразу отстранился от нее, поняв, что она невинна. В довершение всего он, оказывается, привез ее в еще один принадлежащий ему дом, предыдущей обитательнице которого, судя по всему, велели спешно убираться… Каро поняла, что ей нанесли смертельное оскорбление.

Доминик прекрасно понимал, что сейчас он для Каро вовсе не «дорогой»; более того, судя по ее лицу, она бы с радостью всадила ему нож между лопатками, если бы нашла его. К счастью, ножа у нее под рукой не оказалось…

— Каро, пожалуйста, присмотрись к этим платьям повнимательнее! — приказал он.

Услышав его слова, она наморщила носик:

— Я не желаю…

— Да посмотри же на них, черт побери! — раздраженно потребовал Доминик. — Посмотри на платья, Каро! — повторил он уже спокойнее, поняв, что злится больше на себя, чем на нее. — Как только ты хорошенько разглядишь их, поймешь, что перед тобой те самые платья, что ты распорядилась сшить тебе вчера.

Каро несколько секунд нерешительно смотрела на него, а затем повернулась к шкафу. Она нахмурилась, поняв, что платья в самом деле те самые, что она вчера заказала портнихе. Два из них дневные: светло-персиковое и лимонное. Третье — вечернее платье из белого шелка и кружев.

Белый цвет символизирует чистоту и невинность — добродетели, которыми она уже не может похвастаться…