Золотая маска

— Наоборот, очень плохо! — выпалил Натаниэль. — Сезон едва начался, а тетя Гертруда собирается запереть меня за городом, где я умру от скуки! И ведь она прекрасно понимает: я сейчас не в том состоянии, чтобы возражать!

— Зато, увезя за город, тетка заодно спасает тебя от многочисленных мамаш, у которых дочери на выданье, — сухо заметил Доминик.

— Я как-то дожил до двадцати восьми лет и ни разу не попал в ловушку матримониально настроенных мамаш. По-моему, мне и дальше успешно удастся противиться натиску их красивых дочек. — Озборн бросил на Доминика любопытный взгляд. — Кстати… Мне померещилось или два дня назад, после того как меня избили и ты вез меня домой в своей карете, нас сопровождал твой ангелочек?

— Мой ангелочек? — смутился Доминик.

Он прекрасно знал, кого имеет в виду Натаниэль; правда, в последний раз, когда он видел Каро, она держалась с ним холодно, словно фарфоровая статуэтка, — и поделом ему!

— Ты прекрасно понимаешь, о ком я говорю! — безжалостно продолжал Натаниэль.

Да, разумеется…

— В самом деле?

— Представь себя на моем месте! Ужасно скучно лежать на одном месте и ничего не делать! Сейчас я способен только думать… — Выражение лица Натаниэля было раздосадованным, если не сказать большего.

— Раз уж ты способен только думать, попробуй поразмышлять не о моем будущем, а о будущем Гейбриела, — предложил Доминик, пытаясь сменить тему.

Озборн слегка просветлел:

— Он должен скоро приехать в Англию!

Доминик пожал плечами:

— Не забывай, он намеревался сразу же отправиться в Шорли-Холл. — Все к лучшему. Если Гейбриелу станет известно о том, что натворил Доминик, ему наверняка найдется что сказать. — Я…

— Блэкстоун, мы весьма признательны вам за ваши частые визиты, но врач уверяет, что моему племяннику сейчас больше всего нужен отдых, а не продолжительные разговоры. — В спальню по-свойски вплыла миссис Уилсон и принялась взбивать подушку под головой Озборна. Видимо, вернувшись из гостей, она узнала, что Доминик снова беспокоит больного, и решила вмешаться.

Доминик вежливо поклонился:

— Уверяю вас, здоровье Озборна волнует меня не меньше, чем вас, мадам. Более того, когда вы вошли, я как раз собирался уходить.

— Да, тетя…

— Нат, если мы все будем слушаться миссис Уилсон, ты поправишься гораздо быстрее, — усмехнулся Доминик, не давая другу возразить.

Озборн, прищурившись, многозначительно посмотрел на друга; видимо, он не ожидал, что Доминик так быстро подчинится его властной тетке. Доминик сделал вид, что ничего не замечает, и с улыбкой попрощался. Улыбка увяла, как только Доминик вышел из дома миссис Уилсон: он понял, что больше не может откладывать возвращение в Брокл-Хаус.

К Каро…

— Миссис Мортон, приехал лорд Вон. Он хочет вас видеть.

Каро услышала слова дворецкого, но ответила не сразу.

Когда утром Доминик наконец уехал, Каро первым делом сняла с кровати простыни и попыталась отстирать пятна крови холодной водой, оставшейся в тазу, — красноречивое свидетельство утраченной невинности достаточно плохо само по себе. Нельзя допустить, чтобы о ней еще судачили слуги.

Впрочем, едва ли кто-то из здешних слуг останется в неведении относительно того, чем они здесь занимались; они ведь видели, как Доминик втащил ее в дом на плече!

Примерно через полчаса ей принесли ванну и горячую воду. Надо отдать здешним слугам должное, никто и виду не подал, будто им что-то известно. С ней все держались вежливо и предупредительно. Перед тем как лакеи внесли ванну и налили в нее воду, горничная разожгла в камине огонь и предложила помочь ей вымыться.

От помощи Каро отказалась. Ей хотелось одной посидеть в ванне и подумать над тем, что произошло утром.

Мысли в голове путались, она никак не могла успокоиться. Что же ей теперь делать? Одно Каро знала твердо. Хотя она имела полное право негодовать и возмущаться после того, как Доминик лишил ее невинности, она почему-то не могла себя заставить злиться на него. Может быть, потому, что прекрасно понимала: на ней лежит такая же, если не больше, ответственность за случившееся, как и на нем.

Утром она сама отчаянно хотела, чтобы Доминик занялся с ней любовью. Она желала его так же страстно, как и он желал ее. Желала так сильно, что испытала горькое разочарование после того, как он резко оборвал их близость. Какое бесстыдство! А ведь она из хорошей семьи, ей с детства внушали, что женщины, которые ведут себя подобным образом, — распутницы, не лучше чем проститутки, которые бродят по улицам больших городов!

Что же касается чувств, которые испытывала Каро к Доминику…

Вопрос о собственных чувствах не давал ей покоя, но отвечать на него даже самой себе она стыдилась. Как бы она ни относилась к нему, надеяться на что-то — чистое безумие! Судя по всему, граф Блэкстоун тщательно оберегает свое сердце!

И вот он вернулся — если слуги говорят правду. Значит, решила Каро, он совершенно не понимает, какое смятение сейчас царит в ее душе.

— Прошу вас, проводите его сюда, — холодно велела она дворецкому и встала, чтобы приветствовать его официально, как того требовали приличия.

Гостиную заливало солнце.