Золотая муха

— Вот и хорошо! Иначе теперь как пить дать угодили бы в мафию, и уж тогда пришлось бы взяться за вас серьезно. А так — можем дружески беседовать, и никаких проблем.

Ясное дело, Гражинку Мисяк я сразу вспомнила, имя это несколько раз встречалось на страницах блокнота Драгоценного, причем с разными адресами. Был там и вот этот, на Тополевой. Капитан принял информацию с благодарностью, в свою очередь поделившись с нами своими сведениями.

— Полагаю, вы еще не знаете, что Мисяк — фамилия погибших супругов. Сын старой Мисяковой и его жена. Он был гданьским таксистом. Оставляю вам пленку, можете прослушать, пока я сбегаю окунусь в море.

Мы сидели в моем номере, до моря — рукой подать, и я бы удивилась, не воспользуйся полицейский двумя днями командировки в самый купальный сезон, Костик поставил пленку, я извлекла из холодильника пиво. Запись была хрипловатой, но довольно отчетливой.

— ...ясное дело, помню, пан полицейский, как же не помнить, такое не забудешь, об этом долго потом говорили. Машину Мисяка на стоянке какая-

То сука стукнула, пришлось отдать в ремонт, ну и они порешили с женой на это время съездить за янтарем. Жена Мисяка была из рыбацкой семьи, с малолетства к морю приучена, потом в спорт пошла, на плавание, и тоже незадача, то ли ногу потянула, то ли еще что. Вот они и подались на косу, пока машину отремонтируют, на янтаре подзаработать. И больше я их не видел. Уехали и пропали. Говорили потом, что янтаря прорву вытащили из моря, целое состояние, и с ним за границу сбежали. Чего только люди не брешут! Ну как они могли сбежать, если у них тут дите оставалось? И квартира своя, три комнаты и еще кухня? Да, точно знаю, была у них квартира.

...Откуда, спрашиваете, такая квартира? Ну, я там точно не скажу, слышал только, знаете, когда ждешь пассажира на стоянке, чего не услышишь от своего брата шофера. Поговаривали, значит, что старик Мисяк оставил сыну малость, а тот сумел подзаработать, дальнобойщиком на заграничных трассах добрых пару лет протрубил. Мисяк был мужик не промах, комбинировал, в общем, поднакопил деньжат. А квартиру жена в приданое от родителей получила, отец у нее рыбачил, а мать из зажиточной семьи, ранними овощами торговала, так что дочке квартиру подарили. Потому Мисяк и мог позволить себе, «мерседес» купить, да вот сука какая-то все крыло разворотила.

...Вот и видите, я же говорил, не сбежали они за границу, нашли их трупы, хоть и много лет прошло. Выходит, не очень-то на янтаре разбогатели. А про ихнюю дочку только то знаю, что с бабкой осталась, с матерью Мисяка. Квартиру вроде бы продала бабка, слышал краем уха.

Исполненные глубочайшего сочувствия к капитану Бежану, выслушали мы более десятка подобных расспросов. И хотя знали, что разговаривал с гданьскими шоферами не сам капитан, а его сотрудники, все равно сочувствовали, потому что все эти показания были похожи друг на друга как две капли воды и ничего конкретного из них следствие не узнало. С несомненностью был установлен один факт: совсем недавно со всеми этими шоферами беседовал Драгоценный, опередив полицию дня на два, а потом бесследно испарился.

Адресное бюро в лице какой-то озлобленной бабы дало такой же ответ. Совсем недавно спрашивали, так опять надо голову морочить занятой женщине, делать полиции нечего, вместо того чтобы бандитов ловить... Ну, вот запись — Мисякувна Гражина, несовершеннолетняя, выписана. По заявлению Мися-ковой Софьи, ответственной квартиросъемщицы. Откуда мне знать, куда выписана, нас это не касается. Ладно, поищу, вот пристали, спасения нет! Ага, вот справка о временной прописке в Варшаве на жилплощади некой Бистро Магдалены, дальней родственницы. Есть адрес, есть, записывайте: Доманевская, шесть, квартира два. Да не значится здесь, какая именно родня, нас степень родства не волнует, пусть Варшава об этом заботится.

— Столько работы! — посочувствовала я капитану. — Могла бы ему и сама все эти сведения предоставить, у Драгоценного в блокноте все зафиксировано, а этот дом на Доманевской давно уже разобрали, сквер там разбили. А еще Гражина была прописана в Пултусках, а может, не прописана, просто там какое-то время жила, из записи в блокноте не поймешь. Последний варшавский адрес, одиннадцатилетней давности, улица Грошовецкая. Драгоценный Гражинку искал, правильно?

— Правильно, — согласился со мной Костик. — А вот зачем?

— Холера его знает.

— И похоже, упорно продолжает искать. Куда могла подеваться, неужели исчезла с концами, как ее родители?

— Все может быть. Не забудь, она единственная наследница погибших, значит, законная владелица золотой мухи. Могли и ее пристукнуть, причем еще давным-давно.

— А что, есть сведения, что требовала наследство?

— Да вроде нет, никто не говорил.

Вернулся капитан Бежан с мокрой головой и сразу подключился к разговору.