Золотая Орда. Между Ясой и Кораном. Начало конфликта

Содержание письма поразительно в трех аспектах. В послании мамлюкского султана изложена идея джихада — священной войны с неверными. Для Байбарса, воина-кипчака, проданного в свое время в рабство, и сделавшего карьеру в профессиональной гвардии, сформированной из невольников, идея джихада была, скорее всего, чужда. А монголам идея религиозной войны была абсолютно чужда. Поразительно, что кипчак Байбарс и монгол Берке пытаются заключить военный союз, опираясь на религиозную мифологему, которую не разделяла ни мамлюкская гвардия, ни монгольская аристократия. Спрашивается, в лексике какой группы оформлялся этот союз?

Идея «священной войны» разрабатывалась мусульманскими богословами. Что включало в себя понятие джихад? «В соответствии с теорией джихад служил своеобразной формой общения мусульман с внешним миром, так как весь мир разделяется на "землю ислама" (дар ал-ислам) и "землю войны" (дар ал-харб). "Земля ислама" — всякая страна, находящаяся под властью мусульманского правительства и управления на основе мусульманского права. "Земля войны" — это все страны, находящиеся под властью "неверных» правителей. Некоторые мусульманские правовые школы признают еще третью категорию земель — "землю мира" (дар ал-сульх). Это — немусульманские страны, управляемые мусульманскими государями, признававшими себя вассалами и данниками мусульманского государства. В теории считается, что с немусульманскими государствами "земли войны" мусульмане находятся в состоянии перманентной войны, т. е. они и должны насильственным путем превратить "землю войны" в "землю ислама"»[127]. Вариант, когда «земля ислама» управляется «неверными», как в нашем случае, монголами-буддистами в Иране, в теории даже не рассматривается. Реальная история богаче правовых теорий.

В письме Байбарса ильхан Хулагу представлен как христианский правитель, исполнивший волю своей жены. Действительно, старшая жена Хулагу, из племени кереит, была несторианкой и покровительствовала христианам. Сам же Хулагу отдавал предпочтение своему буддийскому окружению (см.: Киракос Гандзакеци. 65). Сирийский историк Абу-л Фарадж полагал, что Хулагу был христианином. Тайные желания христиан сублимируются у Григора Акнерци в социальные фантазии: «Христиан он (Хулагу) любил более других народов и до такой степени, что вместо годовой подати он востребовал у армян 100 000 свиней. Он отправил во все города мусульманские по 2000 свиней, приказав назначить к ним пастухов из магометан, мыть их каждую субботу мылом и кроме травы кормить их миндалем и финиками. Сверх того он приказал казнить всякого таджика, без различия состояния, если тот отказывался есть свинину. Вот какое уважение он оказывал таджикам! Так поступал Гулаву, желая сделать удовольствие князьям армянским и грузинским, которых он очень любил за их постоянную храбрость в битвах. <…> В то время город Иерусалим и св. гроб со времен султана Саладина находились во власти таджиков. Узнав о том Гулаву-хан, пошел на Иерусалим, взял его, и, войдя в храм св. Воскресенья поклонился св. гробу» (Григор Акнерци, с. 34–35, 38).

В мусульманской и христианской картине мира нет места фигуре правителя, стоящего над религиозными законами и покровительствующего всем общинам. И только в официальной истории монголов ситуация соответствует реальному положению вещей: «Докуз-хатун пользовалась полным уважением и была очень властной. Так как народ кереит в основном исповедует христианство, то она постоянно поддерживала христиан, и эти люди в ее пору стали могущественными. Хулагу-хан уважал ее волю и оказывал тем людям покровительство и благоволение до того, что во всех владениях построил церкви, а при ставке Докуз-хатун постоянно разбивал [походную] церковь и [в ней] били в било» (Рашид-ад-дин. Т. III. С. 18). Резиденция несторианского католикоса Мар Денха, действительно, находилась в Багдаде. Но утверждение Байбарса, что католикос поселился во дворцах багдадского халифа, есть инвектива.