Золотая орда. Восхождение

Я, как в замедленной съемке, повернула голову в сторону лобового окна. Мое горло тут же сдавило от страха: наши машины начали оцеплять бойцы ОМОНа…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Мне хотелось думать, что Тимур и в этот раз решит вопрос, но, увы, я ошиблась. Через минуту, к машине, со стороны мужа, подошли два милиционера. Высокие такие, уверенные. Представившись и показав свои корочки, они настойчиво «попросили», чтобы мы, в том числе и я, вышли из машины.

– Давай, джаным, – чуть усмехаясь, бросил мне Тимур, прежде чем выйти из бмв. Я не успела выбраться наружу, как мой взгляд зацепился за ужасную картину – Тимура зажали у бмв, затем он, мой гордый муж, наклонил голову к капоту машины. Двое омоновцев обыскивали Тимура, и, кажется, их поиски увенчались успехом.

В тот момент, когда я, на трясущихся ногах, наконец-то вышла из авто, моим глазам предстала более полная картина: возле других машин так же, окруженные ОМОНом, стояли братья, широко расставив ноги, подобно опасным преступникам. Впрочем, что кривить душой, они и были ими. Я замерла на месте, не зная, что мне делать. Все происходящее казалось мне фильмом, в котором я играю главную роль. Я опасалась, что бойцы ОМОНа тоже начнут осматривать меня. Но вместо этого ко мне подошла спортивного телосложения женщина-милиционер. Ее гладкие, черные волосы, постриженные под каре, немного смягчали ее суровый образ. Скользнув по мне безразличным взором холодных, серых глаз, она произнесла:

– Ну, давай, показывай, что там у тебя в сумочке и под курткой, а то у твоих спутников целый арсенал оружия.

Я протянула ей сумку и расстегнула замок куртки, позволив женщине осмотреть меня. Ее движения были хоть и быстрыми, но оставляли царапины на моей душе, напоминая мне, что я – почти преступница. Чтобы не расплакаться, я не сводила глаз с затылка Тимура. Но, Боже, как мне было больно, непривычно, видеть его с опущенной вниз головой!

– Все чисто, – громко сказала брюнетка. – Игорь Александрович! Можно грузить.

Что?! Грузить?! Кого, куда?

Ответ не заставил себя ждать – к ниссану подъехал два милицейских уазика «буханки», двери которых «гостеприимно» открылись. Омоновцы повели туда братьев, следом пошел и Тимур, правда, он шел, ощутимо, неспешно, и я знала – муж делал это для меня, чтобы сократить между нами расстояние. Сейчас я молилась лишь об одном – чтобы мы оказались вместе, пусть и в милицейской машине. Лишь бы вместе.

Погруженная в собственные чувства, я даже не заметила, как оказалась внутри «буханки». Лишь громко хлопнувшие двери пробудили меня. Я огляделась, понимая, что нахожусь зажатой – между Ильнуром и Тимуром. Помимо них, внутри были Рустем и Наиль. Машина начала резко двигаться, и у меня, на миг, все поплыло перед глазами. Я инстинктивно вцепилась в руку мужа, и он, не заставляя меня ждать, покровительственно обнял за подрагивающие плечи. Сквозь гул я услышала слова, что зашептал Тимур мне на ухо:

– Никого и ничего не бойся. После тебя должны отпустить – поедешь домой, к маме, я заберу тебя, как только смогу.

Я закивала головой, борясь с тошнотворным страхом. Уткнувшись носом в шею Тимура, я, сдерживая слезы, прикрыла глаза. Я дышала – глубоко и часто, впитывая в себя аромат мужа. Я не могла им надышаться – так желанен он был, так нужен, словно воздух. Я позволила себе представить, что все случившееся – лишь дурной сон. Так мне было легче. Глупо, наивно, но это было так.

Будь на то моя воля, я согласилась бы ехать – часами, только не расставаться с Тимуром, но, совсем скоро, машина, резко затормозив, остановилась. Послышались приближающиеся шаги, и двери с противным, режущим ухо, гулом, открылись. Мы выбрались наружу – я, естественно, не без помощи руки Тимура – он, поддерживая меня, невзирая на недовольные лица встречающих нас милиционеров, вновь проявил обо мне заботу, отчего мое сердце еще больше – один вздох, и я ощутила это – полюбило его.

– Проходим в отделение, – раздался сухой мужской голос.

Я шла, с волнением озираясь по сторонам – старые стены, неровный пол, местами, протекающий потолок… много дверей – с разными табличками, которые я не успевала прочесть. Боль снова напомнила мне о себе, и я шумно сглотнула. Шедший справа Тимур покосился на меня и подмигнул мне. Я слабо улыбнулась в ответ. Наконец, нас – 10 человек – завели в просторное, серое помещение, рядом с которым находилась еще одна дверь – туда, по очереди, начали вызывать всех. Первым пошел Дамир.

– Тимур, – прошептала я, прижимаясь щекой к его крепкому, сильному плечу. Не сводившие с нас глаз милиционеры ухмыльнулись. Я тут же ощутила, как напряглась рука мужа.

– Спокойно, – приглушенно произнес Тимур – и я не могла понять, кого он успокаивал: меня или себя.

Меж тем, мы продолжали быть объектом внимания. Та самая брюнетка – милиционер, с фотоаппаратом в руках, подошла к нам, начиная делать наши снимки.

– Всего лишь «фото на память», – шепнул мне Тимур, видимо, заметив, мое испуганное выражение лица.