Золотая орда

-    Иди-иди! - Наливая мед из крынки в пустой кувшин, она сердито спросила: - Когда ты успела-то сказать? Неужто, тебя к нему пропустили?

-    Он сам ко мне пришел. У слышал в большом зале, как я за дверью его зову, и пришел.

Марфа, услышав ее, с грохотом уронила крынку.

-    Сам пришел?! В погреб?!

Наргиз кивнула.

Марфа подскочила к ней и схватила за руку.

-    А ну, пойдем!

-    Куда, Марфа-ханум?! - испугалась девушка.

-    Пойдешь сейчас же к Еремею, кинешься к нему в ноги и будешь молить, чтоб он завтра же увез тебя отсюда.

-    Нет! Я никуда не поеду!

-    Тогда считай, что деньки твои сочтены, - шипела Марфа. - Погубят тебя, девушка.

-    Кто же меня погубит?

-    Да сам князь и погубит, когда поймет, что ты его в грех вводишь.

Наргиз, потрясенная, смотрела на Марфу, осмысливая ее слова.

А Радмила после разговора с мужем, ходила взад -вперед по комнате, теребя пояс. Стеша, сидя на низкой лавке, подшивала подол платья.

-    Ты слышала, что он сказал про эту девку?! Лучше она боярских дочек! - княгиня почти плакала. - Что же это такое, Стешенька? Я уж думала, раз в молодости верен был, так уж сейчас и подавно.

-    Ничего, недолго ей нам глаза мозолить. Завтра же окрестим, послезавтра под венец пойдет -и забудешь о ней, как о дурном сне.

-    Боюсь только, князь не забудет, - покачала головой Радмила и вдруг ее осенило: - А пусть он ее и окрестит?!

-    Это за что чернавке такая честь? Великий князь в крестных - это же и защита, и подарки драгоценные, и почет.

-    Да бог с ней, мне подарков не жаль! Зато он уже никогда, понимаешь, никогда уже с ней не ляжет. Это же грех какой!

-    Он с ней не ляжет, потому что у него жена есть, - бурчала Стеша. - Законная. Это и есть самый первый грех - прелюбодейство!

-    Мне кажется, что с тех пор, как она появилась в тереме, князь снова почувствовал себя холостым, - вздохнула княгиня.

-    Тьфу! Слава богу, никто, кроме меня, не слышит этих безумных речей, - Стеша закончила работы с платьем. - Наденешь сегодня к ужину эту красоту и смотри веселей, как в тот день, когда он свататься приехал. И может, через девять месяцев опять ему родишь. Пусть видит, что жена еще молодая да крепкая.

-    Да-а. Когда я Данилу носила, он от меня не отходил, до самых родов ходил ко мне, как мамки ни отгоняли. Да, но как же. Я же хотела с ним о крестинах поговорить.

-    Даже не думай, - покачала головой Стеша и предложила свой вариант: - Ты это. к Филарету сбегай, на исповедь. И потолкуй об этом - пусть он князя на путь истинный наставит, заодно и предложит крестить девчонку.

-    Умница моя! - воскликнула Радмила. - Чтоб я без тебя делала? Подай мне убор, я сейчас же пойду к митрополиту.

В пустой обеденной зале стояло несколько сундуков с подарками, на одном из них была брошена роскошная накидка, подбитая мехом. Еремей при полном параде в волнении прохаживался по зале. Когда дверь распахнулась, воевода быстро обернулся. На пороге возникла поникшая Наргиз в сопровождении Марфы, которая подталкивала девушку в спину.

-    Подойди! Не съест он тебя. - Марфа поклонилась Еремею - Мне уйти, батюшка?

-    Останься, Марфа Никитична, - хрипло попросил тот и обратился к Наргиз: - Подойди, милая, не бойся.

Он осторожно взял ее за обе руки и повел к сундукам.

-    Это все для тебя, коли согласишься венчаться со мной. Беречь тебя обещаю, ни в чем не будешь знать отказа. Стану защитой и опорой.

Наргиз молчала, даже не глядя на подарки.

-    А Ярослав? Что он сказал? - только лишь произнесла она.

-    Великий князь дал нам с тобой свое высочайшее благословение.

Еремей снова взял руки Наргиз в свои, но девушка вдруг оттолкнула его.

-    Нет, нет! Никогда!

Она выбежала из залы, а Еремей в растерянности посмотрел на Марфу.

-    Беги за ней, батюшка! Уговоришь!

Еремей, подхватив шубу, помчался догонять ее.

-    Куда же ей деваться, голубке, - задумчиво проговорила себе под нос Марфа.

Еремей нагнал ее на балконе. Наргиз, дрожа от холода, смотрела то во двор, то на небо. Еремей накинул кафтан на ее озябшие плечи. Девушка обернулась, готовая вот-вот снова броситься бежать. Но бежать было уже некуда.

-    Ты не нужна ему, - мягко проговорил Еремей. - И никому здесь не нужна, кроме меня. Я знаю, что не люб тебе. Но я докажу, что меня есть за что любить. И обещаю, что не трону тебя, пока ты сама не захочешь.

-    Я хочу, чтобы ты сказал князю, что я невинна, - потребовала Наргиз.

-    Зачем? - усмехнулся воевода. - Надеешься, что он после этого сошлет княгиню в монастырь и возьмет в жены тебя, безродную девку, к тому же татарку?

-    Ты скажи. и если он снова откажется от меня, то я стану твоей, - поставила условие Наргиз.

-    Хорошо. Я скажу ему, - пообещал воевода через силу.

А сам великий князь с родичами и дружиной шумной толпой въезжали в ворота.

-    Пусть слуги заберут добычу, - велел Мирон конюхам, кивая на тушу оленя.

-    Хорошо, что ты редко с нами охотишься. Все звери твои, нам и делать нечего, - сказал Владимир.

-    Ну, ты не хуже стреляешь - недаром с шести лет со мной на охоту ездил.