Золотая осень

1 февраля 1983 г. была проведена скромная «подстройка» цен под рынок — были повышены цены на продукты, находившие спрос, и снижены — на те, что пылились на полках. В апреле 1983 г. прошло совещание в ЦК, на котором обсуждались возможности поддержки подсобных участков и личных приусадебных и подсобных хозяйств. В условиях монопольной экономики эти подвижки были весьма скромными, но само направление государственной мысли достаточно симптоматично. О направлении дальнейших преобразованиях, задуманных Андроповым, сообщает Н. Рыжков: ”Его интересовали проблемы хозяйственного расчета и самостоятельности предприятий, концессий и кооперативов, совместных предприятий и акционерных обществ. Помню, он поручил нам подобрать все, что у нас написано о концессиях и совместных предприятиях»[512]. Таким образом, речь шла о возвращении к политике НЭПа 20–х гг., включая допуск иностранного капитала к разработке ресурсов страны. «Нэпманские» мотивы звучали и в словах Горбачева. Руководитель Отдела науки и учебных заведений ЦК В. Медведев пишет: «Я вспоминаю, что именно тогда обговаривались идеи применения принципа продналога между центром и регионами по продовольственным вопросам, о необходимости большей свободы хозяйствам…»[513] Путем осторожного «освобождения инициативы», использования иностранных капиталов и технологий Андропов и его команда надеялись решить проблему нехватки ресурсов и технического отставания, с которой столкнулась отечественная экономика. Впрочем 28 июля, через две недели после постановления «по расширению прав» было принято постановление «Об усилении работы по укреплению социалистической дисциплины труда», в котором говорилось: ”Неспособность руководителя обеспечить надлежащую дисциплину труда на полученном участке работы должна расцениваться как несоответствие занимаемой должности»[514]. Одновременно постановление запрещало проведение в рабочее время «различных собраний»[515], которые, таким образом, переносились на свободное время работника. 18 августа «пакет» решений дополнился постановлением «О мерах по ускорению научно–технического прогресса», которое предписывало снимать с производства изделия, которые не пройдут аттестацию по высшей либо первой категории качества[516].

Также, как и Горбачев в первые годы своего правления, Андропов надеялся на силу разнообразных «контрольных показателей», которые должны были держать в ежовых рукавицах экономическую стихию. Воля государства довлела над волей потребителя, но усиливавшиеся директора быстро находили способы обходить «цифры».

Чистилище

В деле репрессивной политики Андропов был решительнее, чем в экономическом реформаторстве. Пока пекли пряник, в дело пошел кнут.

Если при Брежневе советские ценности равноправия сдерживали аппетиты элиты, заставляли ее скрывать свои привилегии, то Андропов был намерен превратить эти ценности в карающий меч. Правда, отменять номенклатурные привилегии он при этом не собирался.

В декабре 1982 г. был смещен и позднее отдан под следствие министр внутренних дел Щелоков. На его место Андропов поставил ретивого, но не вполне «своего» председателя КГБ Федорчука, который приступил к чистке ненавистных органов МВД. На место бывалых, хотя и не безгрешных работников милиции приходят «проверенные кадры» КГБ. Такое «укрепление» милиции изрядно дезорганизовало ее деятельность, прежде всего потому, что КГБ отправляло на работу в милицию тех работников, которых было не жалко. Да и в целом квалификация сотрудников госбезопасности не годилась для милиции. Специалисты по борьбе с разведкой и инакомыслием оказывались беспомощными перед лицом бандитизма.

Однако Андропов ориентировал милицию на выполнение новых для нее функций, где особой квалификации не требовалось. Выступая на встрече с секретарями ЦК, Генеральный секретарь говорил о том, что «ослабла дисциплина труда. По Москве, например, в рабочее время бродят тысячи бездельников, как правило управленцев, сотрудников НИИ и т.д.»[517] Началась кампания борьбы за трудовую дисциплину. Пик этой операции «Трал», ставшей визитной карточкой андроповского правления, пришелся на декабрь 1982 г. Милиция устраивала облавы на людей, оказавшихся в рабочее время на улице, в магазине или парикмахерской. Если не находилось уважительных причин их отсутствия на рабочем месте, «праздношатающимся» грозили административные взыскания. Государство стало воистину полицейским, что, однако, не мешало действовать преступникам, на которых у милиции осталось меньше времени.

Но это была только часть кампании по «наведению порядка», ядром которой стала «борьба с коррупцией».

Центральная партийная номенклатура во главе с Андроповым не могла смириться с тем, что средства, предназначенные для общегосударственных задач, уходят в карманы подчиненных. Обозначившееся в период брежневского правления стремление части номенклатуры перекачать власть в собственность противоречило интересам правящей олигархии, распоряжавшейся народным хозяйством в целом.