Золотая Ослица

Его жена, медик с незаконченным высшим, обнаруживает у него какую-то бяку и начинает назло колоть жгучими антибиотиками. Сама она при этом беременна на пятом месяце. Он взвивается под потолок, разыскивает моего любимого и говорит, что ты, мол, дружище, поостерегись спать со своей возлюбленной, а то я тут днями имел счастье, а теперь мне беременная жена антибиотики колет...

Мой любимый, не разговаривая со мной, прекращает нашу совместную жизнь. Беременная жена Г - а она одна знала, что он здоров как бык, и просто взяла его на пушку и мстила за интуитивно вычисленную ею измену, - продолжает колоть ему что-то страшно жгучее. У него болит весь зад, но она колет и колет. А потом идет к врачу сама и делает криминальный аборт на пятом месяце беременности. Короче, африканские страсти, мумбо-юмбо, все трещит по швам из-за патологических проявлений совершенно бездарного блядства, и никакого выхода. Все ходят драматичные, заплеванные и - что особо весело - совершенно здоровые с венерической точки зрения, как показали непредвзятые научные исследования.

И зачем я все это вам рассказала? Видимо, буква вынудила. Или, может быть, первый Г, или первое в жизни Г, - это тоже история?

- Я надеюсь, вы не хотели показаться мне ангелом

в этой истории? - озабоченно спросил ночной попутчик.

- Ну что вы, какие ангелы... - горестно усмехнулась Ли. - Противно вспоминать. Таких противных историй, после которых некоторое время просто недоумеваешь, откуда? ведь не за то боролись! ведь мы все хорошие и умные! но почему такие идиоты! - таких историй было очень мало. А эта запомнилась только из-за попутной ссоры с любимым. Который А. Он у меня и так был уже напуганный не на шутку, а тут еще подкинули. Он и зажался. Месяца на три.

- Я его понимаю. Ведь он тоже любил вас, и ему хотелось чистоты, - сказал ночной попутчик.

- Издеваетесь, сударь? Валяйте, издевайтесь.

- Я не издеваюсь, но очень прошу вас: когда перейдете к букве Д, пощадите мои седины...

- Нет, вы определенно встали во враждебную позу. Даже менторскую, я бы сказала. Вы моралист? - удивилась Ли.

- Немного и нечасто. Когда я принимал исповеди раскаявшихся ведьм...

- О! - воскликнула Ли. - Откровенность за откровенность? Да неужто я дождалась?

- Да, мадам. Выбирайте: или я продолжу предыдущее повествование, или мы с вами прогуляемся...

- Просто глаза разбегаются! Я доверяю вам...

- А вам ничего больше и не остается. Как вы, надеюсь, помните, в начале нашего пути я упоминал свой багаж - разумеется, отвечая на ваш вопрос.

- Помню. Вы еще подшутили над моим багажом, - кивнула Ли.

- Я могу подозвать его сюда, к нам, чего вы, например, не можете сделать со своим багажом.

- Я в своем не очень нуждаюсь. Он, скорее всего, уже в моей квартире.

- Нет, он потерял ключи.

- Где? - испугалась Ли.

- Возле машины, у служебного входа в театр.

- И все ищет? - Ли ужасала мысль о любых потерянных предметах, а уж о ключах от собственной квартиры! - И не может найти?

- И не найдет, пока мы с вами не разрешим ему.

- А... И зачем вы это сделали? - поинтересовалась успокоившаяся Ли.

- Мне захотелось попробовать принять активное участие в вашей судьбе.

- Еще более активное? - рассмеялась Ли.

- Да я еще и палец о палец не ударил, - заметил ночной попутчик.

- А зачем же все-таки активничать? Вам-то,

с вашим огромным опытом, с вашей осведомленностью, что случайностей не бывает, с вашим...

- Не сочиняйте. Вы, если всерьез, ничего про меня не знаете. Душу не продавали, даже в мыслях

не держали. Ваше самомнение - если и сопоставимо, то разве что с моим, извините за неприятный комплимент... Я к вам в троллейбус не садился, в конце-то концов.

- Ах, простите, было плохо видно. Я не разглядела ни номера, ни маршрута, - лукаво оправдалась Ли. - Вот вы: пообещали мне разобраться во всем моем, а сами - все читаете и читаете. Да я в глаза б не видела эту вашу книжонку! Мне там всякая запятая известна, как свои пять пальцев.

- Ничего, ничего, послушайте, не вредно. Вы,

в отличие от меня, не знаете, чем все это кончится.

А я знаю, как вы, наверное, догадываетесь.

- Я давно догадалась. Мне все равно. То, что я знаю, то, что я играю каждый день, все это, как бы вам сказать, утомило меня, как вечная жизнь.

- Вы хотите умереть?

- Уже нет. Это тоже уже было. Я хочу применить данное от Него. А Он, видите, посылает вас, а я - опять думай и думай...

- В этой жизни у вас нет выбора. Ну - кроме как дослушать меня. Тогда, может быть, появится, - объяснил Ли ночной попутчик.

- Пошел ты... - мягко сказала Ли.

- Э-э нет, никогда. Все решено, - твердо сказал он.

- Тогда, пожалуйста, про любовь. Как там их

звали...

Продолжение

седьмого рассказа ночного попутчика

Гедат захотел кофе.

Маша тихо лежала рядом, натянув одеяло до самых глаз, восхищенных и немного испуганных.

- Мне и сейчас нельзя идти в ванную? - робко спросила она.

- Ну что ты, все и всегда можно, я ведь не то хотел сказать... - Гедат почувствовал легкую досаду, но Ли его тут же одернула: это же баба, это нормально. Он вздохнул, погладил Машу по шелковому плечу и поднялся.