Золотая овечка (СИ)

Кот хотел оставить его привязанным к дереву, решив, что раз к нему на помощь бежит целый взвод, то дикие звери ему не страшны.

— Со спасителями так не обходятся, — пояснила Лира по возвращению и сразу освободила помещика. Не из благородства, а на радостях, что Эвис все еще жив, а ее сил хватило, чтобы допереть его до дороги. — Уходи, пока не передумала!

Варгас убегал осторожно, постоянно оглядываясь. Лире и остальным тут же стало не до него.

Перед поездкой кот предложил избавиться от лишнего груза — мешка и бочки, но Лирин план требовал оставить все, как есть. Ну или почти все.

— Я знаю, как сделать так, чтобы у охраны не возникло вопросов, — крикнула она, когда вдалеке показались стены и черная башня за ними. — Но придется постараться, чтобы нам поверили. Вы готовы?

Голова Эвиса лежала у нее на коленях и то и дело болталась из стороны в сторону. Овца неподвижно покоилась в мешке из-под пшена и лишь изредка подскакивала на кочках, приглушенно ругаясь на своем языке.

— Конечно, Лира! — Тиш одной рукой держалась за выступающий край телеги, а второй вцепилась в кота.

— Тогда ты забирайся к ней под рубашку, а ты готовься стонать. Чем громче, тем лучше!

***

Святск охраняли двое стражников. Их доспехи отличались замысловатыми узорами, а головы украшали не шлемы, а широкополые каски.

— Стой, бррр! — закричал младший, тормозя лошадь. Стоны в телеге неправдоподобно усилились.

— Что, еще одна? — спросил один у другого. — Видать, из той же деревни, что и старик. Эх, не один ли папашка заделал у той и этой?

— Пустите, прошу! — воскликнула Лира. — Моя сестра не смогла разро…

— Да вижу я, вижу, — прервал страж и тут же сплюнул на землю. — А этот что?

— Отец испугался вида крови, — Лира виновато потупилась. — Сознание потерял.

— Проезжайте, — стражник усмехнулся, уступая дорогу. — Тоже мне, мужик. Крови испугался.

— Вперед, пошла, пошла!

Только когда ворота остались позади, а лошадь въехала на широкую улицу, заполненную людьми, голосами и городскими запахами, Лира смогла выдохнуть. Тиш перестала стонать и выпустила кота, который тут же предъявил девочке, что не стоило сжимать его так сильно. Из мешка показалась заинтересованная морда, но Лира впихнула ее обратно, предупреждающе цокнув, а после огляделась и спрыгнула на землю, предоставив Эвиса Тиш.

Кобыла прихрамывала на одну ногу: совсем измоталась, бедняжка. Не найдя в себе сил для большего сочувствия, Лира потрепала ее по загривку.

На них не обращали внимания. Люди, разодетые кто в платья, кто в те же шаровары и рубахи (мужская и женская одежда отличалась не сильно) трещали о погоде, делились новостями. Из открытых дверей доносились стуки молотков и выкрики мужей, обучающих юных подмастерьев. Мальчишка лет семи звонким голосом приглашал горожан посетить ведунью Маху, способную предсказать будущее. При этом постоянно добавлял фразу «все с одобрения жреца», которую Лира никак не могла понять. Некоторые лавки манили запахами горячего хлеба: в животе тоскливо заурчало.

Башня, которую Лира заприметила еще при подъезде к городу, словно наблюдала за ними круглыми окнами-глазницами под куполообразной крышей. Лира успела подумать, что именно там запирают неугодных обществу, чтобы у тех оставалось лишь два выбора — выпрыгнуть в окно или умереть от голода. В который раз напомнив себе, что она не в Вестории, Лира свернула в переулок, чтобы уйти от центра как можно дальше и найти гостиницу поскромнее.

Наконец, в зловонной подворотне они отыскали приют. На пороге небольшого двухэтажного дома их встретил рослый пузатый мужичок в засаленном фартуке. Должно быть останавливаются здесь не самые богатые гости.

— Разрешите у вас переночевать, — попросила Лира. — Взамен мы оставим лошадь и телегу.

Мужичок поглядел недоверчиво, уперев руки в бока.

Лира кашлянула, скромно продолжив:

— Мы семьей ехали в Приморск, но отец упился в дороге. Нам достаточно одной комнаты, честно!

Обычно лошади хватало на месяц бесплатного проживания и питания, а за телегу с бочкой, Лира могла выторговать еще и лекаря. Но, с учетом обстоятельств, переговоры могли стоить драгоценных минут для Эвиса, да и ни к чему давать возможность мужлану запоминать их лица. Пусть лучше сочтет Лиру несмышленым мальчишкой, который ни черни ни смыслит в торговле.

— Ну что ж, — мужик сплюнул себе под ноги, щурясь одним глазом. — За лошадь так и быть, проходите.