Золотая пантера

— Вот как! — дерзко спросила Реана, все еще наслаждаясь тем эффектом, который произвело на пиратского предводителя ее голое тело. — А кто станет согревать тебе ложе в длинные холодные ночи, мой господин?

— Ты, кажется, хочешь свести меня с ума! Немедленно накинь на себя что-нибудь, потому что я за себя не отвечаю… На рынке рабов, может быть, никто тебя и не заметил, но здесь… сейчас…

Реана медленно повернулась вокруг себя, как это делают искусные танцовщицы из Замбулы, известные своими сладострастными танцами. Еще детская невинность в сочетании с чувственностью просыпающейся женщины заставили Конана восхищенно присвистнуть. Он откровенно наслаждался грациозными движениями этой алебастровой статуэтки, чувствуя, что в нем пробуждается неудержимая страсть. И вдруг с глухим рычанием он схватил в объятья гибкую фигурку, соблазнительно извивающуюся у него перед глазами.

Могучие руки крепко прижали девушку к мускулистой груди, губы нашли полураскрывшиеся, манящие губы смущенной Реаны. С глухим стоном, она опустилась на руки варвара, губы ответили на страстный поцелуй. Оба почувствовали, что стремглав летят в бездну страсти — ураган чувств и сладостной боли.

— Корабли на горизонте! — раздался крик на палубе. Конан застыл, как гранитный истукан. Грудь его тяжело вздымалась, в душе боролись безумная страсть к прекрасной девушке и долг предводителя, обязанного быть со своими людьми в опасный момент. Холодный пот выступил у него на лбу. Конан застонал. Потом нежно, удивительно внимательно для такого великана, легонько отстранил от себя содрогающееся тело Реаны. Прикоснувшись губами к ее лбу, он положил ее на кровать и хрипло сказал:

— Судьба спасла тебя, красавица! Спасла от меня, и от тебя самой! Но прежде всего от меня! — С этими словами он схватил меч и выбежал из каюты.

Реана приподнялась на локте и посмотрела ему вслед. Разочарованно вздохнув, она сладко потянулась и сказала:

— Мое спасение — это ты, глупый медведь! Реана Каази нашла своего мужчину, и даже Небо не сможет отнять его у меня! О, Иштар, поскорее бы приходила ночь, и тогда…

* * *

На палубе уже кипела лихорадочная подготовка к бою. Когда Конан поднялся на капитанский мостик, там уже находился Мюмюн Бег, который пристально всматривался в горизонт.

— К югу от нас пиратский капер, причем очень сильно поврежденный. Его преследуют три военных корабля, но флаги не могу различить.

— Иранистанские галеры! — резко сказал Конан, чье зрение позволяло ему видеть на очень большое расстояние. — Готовьтесь к бою!

Огромный корабль под белым флагом с вышитым красным черепом — символом Белого Братства — мигом преобразился. Недавние рабы-гребцы теперь действовали как отлично смазанный механизм. Дежурная смена гребцов, одетая в трофейные доспехи, приготовила абордажные пики и гребла, слушая команды нового боцмана галеры — кешанца по происхождению. Штурмовые группы человек по тридцать распределились по обе стороны палубы, спрятавшись за высокими бортами галеры. Ими командовали Мюмюн Бег и великан Юма, надевший блестящую зингарскую броню. Каждый из пиратов держал в руке просмоленный канат, на конце которого был привязан специальный трезубец. На носу Гелронд собрал группу отличных стрелков, подбором и подготовкой которых он занимался лично. В руке у каждого из стрелков был длинный лук, а за спиной были привязаны колчаны со стрелами. На корме несколько пиратов готовили гигантские катапульты и баллисты — орудия, без которых не обходится ни один морской бой.

Конан остался доволен подготовкой своего экипажа. Закончив осмотр, он надел немедийскую кольчугу и повесил на пояс длинный аквилонский меч. Затем проверил, легко ли выходят из голенищ засунутые туда острые кинжалы, и водрузил на голову рогатый шлем с решетчатым забралом.

Теперь он тоже был готов к бою.

Вскоре они Приблизились к кораблям. Было отчетливо видно, что пиратская галера, которую преследовали боевые корабли, сильно повреждена — явно, на ее долю выпали тяжелые испытания. Корма сильно пострадала от баллистических снарядов противника, паруса были порваны и клочьями свисали с мачт. Вероятно, и от экипажа осталось совсем немного человек, отчаянно старавшихся удержаться под градом стрел, которыми осыпали их преследователи.

— Так ведь это «Морская сирена» капитана Уркио! — вдруг выкрикнул низенький широкоплечий контрабандист, который присоединился к Конану на острове Маане. — Здорово отделали этого зуагирского хвастуна!

— Наверняка, он просто попал в капкан. Уркио — хитрая лисица, он никогда не напал бы первым на боевые корабли! — сказал Мюмюн Бег.

— Значит, и у Золотой Пантеры тоже были проблемы…