Золотая пантера

При первом осмотре копей, лагерей, где жили рабочие и обслуживающий персонал, а также гарнизонных укреплений все заметили, что люди оставили эти места в спешке. Не было следов битвы, нигде не было оставленных трупов, колодцы функционировали, а в некоторых складах было довольно-таки много провизии. Иными словами, люди оставили копи не из-за того, что им нечего было есть или не стало воды. В помещении канцелярии начальника гарнизона обнаружили несколько ящиков, наполненных крупными кусками нефрита. Был обнаружен и ящик, наполовину наполненный кусками яшмы — камня, который необычайно высоко ценился в Кхитае. Что заставило людей все оставить и в спешке покинуть это место? Вот эту загадку нужно было во что бы то ни стало разгадать.

К сожалению, все нити вели в зловещий Гибельный берег. Вскоре осмотр пришлось прервать, потому что на джунгли опустилась черная тропическая ночь. Люди Конана валились с ног от усталости и нуждались в более продолжительном отдыхе. Мюмюн Бег расставил усиленные посты вокруг импровизированного лагеря, солдаты устроились возле костров и тут же заснули. Руководство экспедицией было поручено Конану, который, в свою очередь приказал Серебряным Леопардам заняться исследованием копей. Корсары косо смотрели на иранистанских солдат — ведь всего несколько дней назад они были невольниками на галерах. Этот ловкий ход вызвал одобрение со стороны Тошвела Шаха, которого впечатлили и безумная храбрость варвара, и его вещее руководство отрядом. Иранистанский сановник хорошо знал, что зачастую люди, которые призваны управлять империями, рождаются в шалашах или даже на поле боя, как утверждали о Конане. И чем больше узнавал Конана визирь, тем больше росло его уважение к этому посланцу Севера.

У самого большого костра собрались все вожаки этого беспримерного похода в Нефритовые джунгли. Им было что рассказать друг другу, да и познакомиться получше. Ведь совсем до недавнего времени они только слышали друг о друге. Конан рассказал о событиях последних дней, а потом заговорил Реас Богард. Реана Каази и Мюмюн Бег не были знакомы лично с офирским мудрецом, но тот факт, что он был другом Конана, и его слава вызывали у них уважение.

— После сегодняшней победы мы не должны успокаиваться, друзья мои! — сказал Реас. — Все говорит о том, что опасность не миновала. Такое количество дрейков, собранных в одном месте, свидетельствует о том, что в Пространстве и во Времени открыт портал. А появление Дракона вселяет в меня беспокойство.

— Дракон это был или нет, но мы с ним справились! — меланхолично заметил Юма, который вытянулся во весь рост у костра и потягивал медовуху. — Жалко только, что в Куше никто не поверит, что я принимал участие в такой великой операции!

— Зная тебя, Слон, могу с уверенностью сказать, что если кто-то тебя обвинит во лжи, то еще долго не сможет открыть рот, а потом до конца жизни будет шепелявить из-за того, что во рту у него просто не останется зубов! — усмехнулся Конан своей мрачной улыбкой. — А уж если мне придется быть неподалеку, то спустя какое-то время он заметит, что у него не хватает и какой-то конечности!

— Убийство Дракона из Первичной бездны — событие действительно невероятное и, хочется надеяться, неповторимое. Нам всем крупно повезло, что он был призван через портал непосредственно перед нашей с ним встречей. Переход его утомил, к тому же он тогда все еще не успел адаптироваться к нашему миру.

— Вы хотите сказать, глубокоуважаемый Богард, что Дракон прибыл на Землю из другого мира? — удивилась Реана. Прекрасная дочь Эмбера Шаха прильнула к груди своего любимого и смотрела на мудреца блестящими от любопытства глазами. Надо сказать, что упрямство и непокорный нрав Реаны чуть было не сыграли с ней злую шутку. После победы над Драконом взбешенная тем фактом, что не принимала участие в битве подобно большинству солдат, потому что не могла сдвинуться с места от неожиданности, красавица встретила в штыки Сиану Блейн. Восхищенные взгляды, которые Конан и Юма по очереди бросали на прекрасную атаманшу, вызвали в ней жгучую ревность. И только боязнь навлечь на себя гнев Реаса Богарда и категорический приказ Конана предотвратили новую битву — на этот раз между двумя красивыми женщинами. Наверняка, если бы она состоялась, то была бы намного свирепее и губительнее иных боев.

В настоящий момент между Сианой и Реаной царило перемирие. Иранистанка убедилась в том, что другая женщина не представляла опасности для ее любви. А у Сианы почти совсем не было опыта в общении с женщинами. До сих пор ей не приходилось бороться за чувства какого-то мужчины, и ее всегда удивляла глубина страстей, которые обычно разгорались в таких случаях. Но она всего лишь на секунду представила себе, как голубоглазый славин улыбается другой женщине, и сразу же поняла Реану. Ее сердце принадлежало Пламу, и его неизвестная судьба беспокоила сейчас больше всего.