Золотая паутина

Сейчас же Гонтарь немногочисленным своим гостям показывал прежде всего широкую, открытую с трех сторон веранду с плетеной мебелью. Вид с этой веранды был изумительный: внизу, под обрывом, Дон, за ним зелень полей, лес, голубое небо над головой. И — тишина. Тишина в этой Хвостовке была какая-то особенная, неописуемая. Стоило только выключить мотор и выйти из машины, как на тебя обрушивались зеленое безмолвие и забытые в городе, будоражащие душу запахи. Тишина давила на уши, а голова кружилась от чистейшего воздуха. Зимой здесь тоже было неплохо; краски, правда, однообразные, белые, по в солнечный день, по морозцу, одно наслаждение спуститься по железной лестнице к Дону, продолбить лунку, посидеть с мормышкой. Михаил Борисович понимал толк в удовольствиях, позволял их себе при каждом удобном случае. А чаще всего такие «случаи» просто организовывал. Жизнь так стремительна, она сама по себе короткое удовольствие перед вечным небытием, рассуждал он философски, и надо это удовольствие не только получить, но и с умом использовать.

В Хвостовку Гонтарь редко ездил один. Чаще всего вчетвером — он, Марина и Боб с Фриновским. Отдыхали, купались, пили… Привозил сюда Гонтарь и деловых своих партнеров — множество торговых сделок завершалось попойками на этой вот веранде!

Сегодня он вез Долматову с мужем и двух ее компаньонок — Нинку и Светлану. Компания складывалась хорошая, скучать никому не придется. Ехали они на трех машинах: впереди Гонтарь — на белом своем «мерседесе», за ним Валентина — на «Жигулях» (за рулем сидел Анатолий), замыкал их кавалькаду Басалаев с Фриновским — на «Москвиче».

Михаил Борисович мероприятие это организовал с умыслом: хотелось ему снять определенное напряжение, мешающее делу. Валентина с мужем хоть и покорились, но обида на их лицах жила, ее не скроешь. И говорила Долматова как-то через силу, и инициативы особой в деле не проявляла. Слитки отдавала на продажу неохотно, может что и припрятывала, деталей с завода выносить, судя по всему, стала меньше. Гонтаря это не устраивало, он прекрасно понимал настроение женщины и ее мужа, которых заставили подчиниться силой. Отношения их нужно было смягчить, направить в новое русло — доверительного и равноправного сотрудничества. Долматова и ее муж должны чувствовать себя свободно, про обиды и насилие забыть — только в этом случае они будут работать изобретательно и спокойно.

Он, конечно, не знал всех ее возможностей, мог лишь предполагать, что вынос золотосодержащих деталей можно было бы увеличить. Предположение это шло от элементарной его жадности, стремления выкачать из «Электрона» как можно больше золота. При всем при этом Михаил Борисович голову, конечно, не терял, понимал, что «лошадку можно загнать», если погонять ее без ума. Тем более что Валентине, и только ей, было лучше других известно, что можно, а что нельзя, и Гонтарю хотелось, чтобы она использовала это «можно» максимально. Для этого у женщины должно быть соответствующее настроение, уверенность, желание. А этого можно добиться лишь в том случае, если Валентина не будет чувствовать себя обыкновенной воровкой, но будет понимать свою задачу шире, видеть дальше. Ведь поговорил он тогда с Рябченко — человека как подменили. Загорелся идеей, на мир другими глазами взглянул. Понятно, мог и схитрить, только сделать вид, что согласен с ним, с Гонтарем, но тем не менее оружие добыть пообещал, точнее, помочь его добыть. А это уже много, Значит, не зря беседовал с ним, не зря учил уму-разуму. С Валентиной будет посложнее — она умнее и хитрее, но как-нибудь с божьей помощью он справится и с ней. В одной руке кнут, в другой — пряник. Не захочет по-хорошему — что ж, придется «нажать». Но лучше бы без этого. В конце концов, она разумная баба, должна понять, что зашло далеко, что бросать «золотое дело» он, Гонтарь, не собирается, и надо ей идти на какой-то компромисс. Он предлагает ей нормальные, даже дружеские отношения, везет вот к себе на дачу, а это, как известно, просто так, для случайных людей не делается. Дружить так дружить, а кто старое помянет… Мало ли как иногда сходятся люди. Не у всех хорошие взаимоотношения начинаются полюбовно. Разное случается. Ну, поколотили малость этого прапорщика — подумаешь! Да это нормальные мужские отношения. Никто никого не заложил, лишнего не взял, заботы о сбыте «сигареток» на Валентине и ее муже не висят. Чем недовольны? Радоваться надо, что так все обернулось. Понятно, часть доходов приходится отдавать, но давно ведь известно: за все в жизни надо платить. А условия им он, Гонтарь, предложил выгодные.