Золотая планета

— Ты знала, что я очнусь, когда не пошла вместе со всеми в столовую? Решила покрасить волосы?

Она пожала плечами.

— Чувствовала. Я вообще как дура торчала в каюте все свободное время. Они все смеялись, подкалывали… Но я чувствовала, это не просто так. И когда…

Я вздохнул и плотнее прижал ее к себе.

И что мне с нею делать? Это, действительно, не Гюльзар. Паула… Мерседес — девушка опытная, и очень-очень умная, хотя и своеобразная. И если она решилась на такое откровение… Ведь она не пыталась и не пытается сейчас меня совратить, хотя могла бы. Нет, она собиралась ПРИЗНАТЬСЯ. Ради этого весь антураж, ради этого девчонки сговорились пустить ее последней, на ночь. Ох уж эти заговорщицы!

— Гюльзар не сильно ревновала? — вырвалось у меня. Мерседес покачала головой.

— Она отошла. Сделала все, как ты велел — обратилась к нам. Начала рассказывать, все-все.

И мы помогли. Действительно, Хуан, помогли. Тормошили ее, проводили курсы коллективной психотерапии.

— …Мы не только ей помогли. — С губ ее сорвалась улыбка. — Мы и друг перед другом раскрылись. Потому и с Сестренками тебе легче, и Кассандра последнее время не задирается. Мы все стали ближе… Благодаря тебе.

Я покачал головой.

— Не такая великая заслуга. И меня в вашем круге нет.

— Ты работаешь с каждой из нас по отдельности, — не согласилась она. — И ты… Мальчик. В твоем присутствии мы бы не смогли, уж извини.

Да, чего уж там! Все и так понятно.

— Па… Мерседес, солнце, я не могу так быстро. Я…

— Понимаю. — Она кивнула и отстранилась. — Ты же видишь, я не давлю. — По лицу ее пробежала улыбка, а рука прикрыла грудь раскрывшимся было краем полотенца.

— Почему сегодня?

Она пожала плечами.

— Почувствовала, что время пришло. Ты дошел. К тому же, раздал долги, закрыл все старые счета, теперь у тебя совершенно новая жизнь.

— А завтра начнется вторая фаза операции наших сеньорин… — зло выдохнул я, чувствуя, как по кончикам пальцев бежит огонь. Практичная девочка, ничего не скажешь! Впрочем, я уже говорил, что она далеко не дура, хотя иногда пытается ею казаться.

— Я поговорю с Леей, — вскинулась "не дура". — Объясню ситуацию. Ты не представляешь, насколько сильна будет наша партия на шахматной доске Венеры. Сильнее только брак с одной из ее дочерей, но она либо не допустит этого, либо… Не захочешь ты сам. — Голосок Мерседес дрогнул, выдавая очередную недомолвку этой аферистки. Впрочем, понятно, какую. — Зачем тебе мучиться всю жизнь с не ставящей тебя ни во что капризной куклой, с которой не сможешь даже развестись, если есть я? И я за тебя, и душой, и сердцем! Я не просто буду женой, я буду правой рукой! Я — силовик, и я — способная! Тебе ведь нужен будет свой… Ну, например, глава департамента безопасности?

Обожаю эту практичную улыбочку завзятой стервочки! Приятно иметь дело с умными сеньоритами.

А что, пытаться одновременно и взять меня чувствами, открыв ТАКОЕ, и купить… Подобных исполнительниц надо поискать!

Впрочем, подход у нее государственный, так что это скорее плюс, чем минус.

— Паулита, звезда моя… Я не готов.

— У нас есть время, Хуан. Я и не жду от тебя ответа.

Она приблизилась, беглым жестом сдернула остатки полотенца и впилась мне в губы.

Я, словно парализованный ни черта не мог сделать. Тот самый я, что считал, будто смогу оттолкнуть ее, что мне ничего не угрожает. Три ха-ха! Наивный!

Я хотел эту девушку. Господи, как давно ее хотел! Месяцы… Да уж скоро год! С самого момента пробуждения в каюте номер тринадцать!

Хотел, когда она ставила табу.

Хотел, когда проходила в ванную голой, каждый раз, день за днем.

Хотел, когда мылся с нею в душе, когда рамки табу были ослаблены, а мой самоконтроль дошел до поднебесного уровня.

Хотел, когда она спала рядом, всего через несколько кроватей.

Когда видел ее милующейся с "горизонтальными связями", с которыми она настойчиво ходила миловаться в нашу оранжерею, словно дразня меня.

И жутко ревновал, когда ее, наконец, стали выпускать на волю, откуда она приходила довольная, делясь впечатлениями о любовных подвигах. Делясь с девчонками, но озорно при этом поглядывая на меня.

Нет, я не мог оттолкнуть ее. Не в этот раз. И ни в какой другой.

Расчетливая стерва!..

* * *

— Не спишь?

В кухню вошла мама. Я сидел, вытянув ноги на табурет, прислонившись к рефрежиратору, и курил. Делал то, что никогда не позволял себе от слова "вообще". При этом моя все понимающая мама не сказала ни слова по поводу дыма, спросив лишь про сон.

— Она что-то сказала? — ухмыльнулся я.

Мама поставила еще один табурет напротив, села и сложила руки на столе.

— Нет. Я и не спрашивала. — Пауза. — Я не заходила, только услышала, что она плачет.

— И? — Кажется, я понял, что происходит.

Действительно:

— Мне не нужно спрашивать такие вещи, сынок. Я — мать, и все чувствую. Особенно ее.

— Особенно ее? — не понял я.

— Я тоже сходила с ума. — Ее губы растянулись в виноватой усмешке. — По своим причинам, но сходила. И мне тоже был нужен ТАКОЙ мужчина, который взял бы все на себя…

…Но искала я не там. — Вздох. — А потому, скорее всего, и не встретила.