Золотая планета. Пасынок судьбы

Я не стал ни на кого бросаться, наоборот, развернулся и побежал назад, к фонтану. Против пятерых на ровном месте шансов нет, будь я хоть трижды супермен, а вот задумка с фонтанам шансы давала.

Взлетел на парапет. Бегущий следом противник остановился и отскочил – я выше его. Следующий попытался атаковать, но удар моей туфли в челюсть переубедил его действовать неосмотрительно. Следующим бежал Толстый. Притормозил, затем попытался атаковать вместе с первыми двумя, один из них запрыгнул на парапет сбоку.

Но соль в том, что парапет был обставлен горгульями, изо рта которых к центру била струя воды. Их было восемь штук, две из них защищали меня справа и слева, оставляя для атаки либо пространство спереди, где у меня было преимущество высоты, либо сзади, со стороны бассейна. Туда-то и устремился первый из преследователей.

Я рванул ему навстречу, спрыгнув в воду. Воды было по колено, даже чуть больше, она стесняла движения, но с другой стороны, противники также теряли преимущества мобильности.

Я атаковал его. Оказавшись в воде, в непривычной ему среде, противник растерялся, и я засадил ему хороший прямой в челюсть, на несколько секунд выведя из строя. Тут же развернулся и встретил второго, уже спрыгивающего в воду сзади меня.

Удары снизу – штука вообще коварная. А если вместе с ударом перекинуть противника через себя, да швырнуть в воду – то еще ошеломляющая. Второму не повезло вообще – падая, неудачно приводнился, ударившись виском о каменное колено горгульи. Бассейн начал окрашиваться красными разводами крови. Убил? Даже если так – мне его не жалко.

Тут вновь пришлось отступать, дальше от барьера. Подоспели Толстый и еще двое, двигались ко мне с двух сторон. Я напал на Толстого, обменявшись парой ударов, толкнул его, тот упал. Блин, дно скользкое, поросло какой-то склизкой зеленой гадостью! Как бы самому не навернуться!

На меня наседало еще двое. Вроде как очухался первый, их стало трое. А сзади поднявшийся Толстый вытаскивал на бортик окровавленного второго, но скоро он присоединится к остальным.

Я лавировал по бассейну, мокрый, по колено в воде: рубашка и штаны намертво прилипли к телу, сковывали движения, но мои противники чувствовали себя не лучше, потому наседали не очень активно. Шла эдакая позиционная борьба за места, с которых меня можно окружить. Но бассейн хозяева школы построили большой, развернуться есть где, со скульптурной композицией и чашей в центре, с восемью массивными расправившими крылья горгульями, льющими воду в чашу изо рта.

Бой шел с переменным успехом. Мешало всё: вода, скользкое дно, выступающие части фигур, струи воды в лицо – потому моих скромных контратак было достаточно, чтобы сдерживать троих противников. Но тут к ним присоединился Толстый, что-то крича сквозь журчание воды. Я не расслышал, да и что хорошего он может крикнуть? С четырьмя стало сложнее – они отвоевывали сантиметр за сантиметром, загоняя меня в ловушку, и я почувствовал, что настал момент для последнего козыря. Если не сейчас – то никогда.

Достав из кармана гранату, сдернул с нее предохранитель и подкинул вверх

– Ложись!

Услышали меня пацаны, не услышали – не знаю, я находился слишком далеко. Да и поможет ли она им? У них иная позиция, возможно, полыхнет как раз им в лицо. Но судьба поединка решалась не там, значит, роли это не сыграет.

Я упал на колени, окунувшись по плечи в воду и подняв тучу брызг. Полыхнуло. Венерианские светошумовые гранаты производятся не такими, как на Земле. Здесь везде замкнутое пространство, ударная звуковая волна может натворить слишком много бед, потому акцент делается на вспышке, а не звуке. Звук тоже мощный, меня оглушил, но все же не настолько, как если бы я взорвал русскую или имперскую гранату.

Они не успели отвернуться или зажмуриться. Толстый вроде как успел что-то сделать, и еще один, но и они оказались небоеспособными. Двое других вообще стояли в прострации: стояли и орали, схватившись за глаза.

Я начал с них. Бил без жалости, чтоб наверняка вывести из строя – только удара в спину мне не хватало. Одного успокоил ударом в кадык, а затем под дых, второго поцеловал с чашей, затем неджентельменски двинул по почкам – этот точно больше не соперник. Третий пытался оказать сопротивление, но поскользнулся и упал. Также не достойным истинного кабальеро ударом я отправил его отдыхать, превратив лицо в кашу коленом. Он упал лицом вниз и не двигался, вокруг также расплывались кровавые лужи. Захлебнется? Туда и дорога!

Толстый тоже пытался оказать сопротивление, и я был рад, что эта скотина что-то соображает. Убивать бесчувственного человека?… Не то, что подло, мне плевать на моральный аспект, а… Не тот кайф что ли.