Золотая планета. Пасынок судьбы

Кресло было кожаным, причем из натуральной кожи, не заменитель, не промокнет. Жаль. Хоть в мелочи, а хотелось напакостить напоследок. Передо мной сидела крашеная кукла, секретарша Витковского. Я развалился, закинул ногу за ногу, и принялся внимательно ее рассматривать, оценивая сиськи и остальные внешние данные. Да, с такой бы и я повалялся! Теоретически. Практически бы побрезговал. Ненавижу высокомерных блядей!

Она меня боялась, и сильно. Руки ее дрожали, постоянно что-нибудь роняла, а глаз без конца дергался, косясь в мою сторону – не буду ли ее убивать прямо здесь? Я состроил кровожадную гримасу – такая реакция на свою персону начинала нравиться. "Шимановский, великий и ужасный", блин! Она занервничала еще больше.

Встала, вошла к Витковскому, прикрыла дверь. Вдруг раздался гневный рык слышимый даже сквозь закрытую дверь. Клево!

Секретарша выскочила, семеня мелкими шагами, смотря в пол. Следом появился директор, красный, как рак, рявкнул:

– Заходи!

Я поднялся и вошел, развалившись в кресле перед его столом. Он сел, уставился на меня. Помолчали.

– Шимановский, я тебя предупреждал? – начал он старую песню.

Я не реагировал. Пусть говорит, что хочет, итог все равно известен.

– Я предупреждал тебя, никаких фокусов! И что в итоге?

– В итоге на меня напали, и я был вынужден защищаться.

– Да? – он сделал очень удивленное лицо. – А у меня другие сведения! Ты с двумя подельниками подло напал на сокурсников, избил их, да так, что трое находятся в больнице в тяжелом состоянии!

Я безразлично пожал плечами. Что-то сдерживало его, какая-то боязнь – видно, не был уверен в ДБшной "крыше". Потому сидел и разговаривал со мной, вместо того, чтоб молча дать пинка под зад. Накручивал себя, решался.

– То, что вы нарушили закон, я молчу – пусть разбираются гвардия и суд, у меня нет полномочий лезть в их дела. Но то, что это произошло в моей школе, на подотчетной мне территории… – он назидательно покачал головой. – Здесь я имею власть и все полномочия. Ты отчислен!

Почему я даже не вздрогнул от этих слов?

– Вы не можете отчислить меня без решения дисциплинарной комиссии, – решил все же пободаться я. Да, это бесполезно, но иначе не могу, апатия еще не полностью овладела мной.

– Могу, почему нет? – удивился он.

– Потому, что у вас нет доказательств. Я же могу предоставить массу свидетельств обратного, что сам являлся объектом агрессии, на меня напали.

– Разве? – он картинно развел руками. – Ты наверное имеешь ввиду съемку, коротая велась с твоего… С той штуковины, что была у тебя на голове?

Я кивнул. Что эта крыса придумала?

– А согласно уставу, данные с посторонних источников не могут являться основанием для исключения. Кроме проверенных специальными службами, подлинность которых установлена экспертами. А теперь подумай, Шимановский, ДБ станет ввязываться в вопрос твоего исключения? Оно им надо?

Ах ты ж скотина такая!

– Гвардия…

– Гвардия это дело не ведет! – Витковский ехидно оскалился. – Ну, кому и что ты доказал? Слушать старших надо, Шимановский, а не выпендриваться! А теперь смотри.

Он развернул на боковой стене панель визора, во всю стену, и что-то понажимав, вывел туда данные камер внутреннего слежения. Их было шесть штук, с разных ракурсов.

– Смотри-смотри!

Я смотрел, во все глаза. Наблюдать за картиной боя со стороны, видя все допущенные ошибки… Здорово! Бой, оказывается, длился совсем не долго, хотя казалось, шел целую вечность.

– Ай, яй, яй, какой агрессивный мальчик! А говоришь, жертва нападения! – в этот момент я добивал предпоследнего противника и брался за Толстого. – Опять же, откуда у тебя граната – пусть разбирается безопасность, но пронос ее на территорию… А также шокера и кастета… Ты сам прекрасно понимаешь, Шимановский!

Я понимал. Это вещдоки, которые безопасники также изъяли и увезли. Но их-то в случае чего они предоставят, как миленькие!

– А теперь последний штрих.

На экране все шесть каналов свернулись в дорожки, директор поднял их выше и выделил рамкой.

– Единственным основанием доказательства твоей правоты является эта съемка, так? На нее ты рассчитывал, выходя в вестибюль? И тогда, в столовой, и когда бил сеньора Рубини?… Эх, юноша-юноша, как можно быть таким наивным!

На голограмме высветилась табличка: "Удалить?"

Подтверждение.

"Файлы удалены".

– Все, Шимановский, свободен. Завтра зайдешь за документами.

– Но… – я привстал, пытаясь протестовать, но он со всей силы рявкнул:

– Я сказал, завтра заберешь документы! Сегодня рабочий день закончен! Пшел вон!

Глава 12. Вопрос национальной безопасности

Март 2447 года, Венера, провинция Полония, Новая Варшава