Золотая планета. Пасынок судьбы

– А если его убьют, пока я буду загорать на Земле? – обернулась она у самой двери.

– Значит судьба его такая. В конце концов, как-то же он дожил до этого времени? Выкрутится.

Бэль кивнула и нажала на открывающую люк клавишу. Сейчас с отцом спорить бесполезно.

Снаружи ее уже ждали. Восемь молчаливых фигур в белой форме. Самая безбашенная и оторванная в моральном плане группа Корпуса. Каждая из этих девочек прошла столько, что может стать легендой при жизни, буде рассекретить и опубликовать их биографии. Если бы не вербовочная служба Корпуса, все они были бы либо казнены, либо сидели, долго и без надежды выйти. Но с другой стороны, это самая опытная и самая надежная группа – им нечего терять – хотя и самая одиозная. Что ж, придется работать с ними, никуда не денешься.

– Возьми, – вместо приветствия Лана протянула ей вещи, от которых у девушки подкосились коленки.

– Это обязательно?

Они кивнули, в унисон.

Девушка молча нацепила на шею тонкую полоску пластика со встроенной внутрь электронной системой контроля и шокером, надела на запястья такие же, но поменьше. Лана, аккуратно отвернув ей волосы, активировала пломбы на застежке ошейника, затем и на запястьях. Ключ от них повесила на брелок и положила в карман.

– Достаточно? – фыркнула Бэль.

– Да.

Тут ее тряхнуло. Совсем легко и на долю секунды. Но в глазах с непривычки замельтешило, девушка облокотилась на стол, чтобы не упасть, жадно вдыхая воздух. Из глаз ее потекли обидные слезы.

– Это ты специально, да?

Лана кивнула.

– Надо было проверить, работает система, или не работает.

И глядя на заплакавшую девушку, едко бросила:

– Бэль, милая, чтобы у нас с тобой не случилось недопониманий: если мы еще раз провалим дело, то бишь, если ты еще раз от нас сбежишь по своим делам, нас утилизируют. А мы очень хотим жить. Ничего личного, просто мера предосторожности.

Девушка кивнула.

– Ладно, проехали, пойдем. – Лана протянула руку. В глазах ее и голосе вдруг появилась теплота. – Расскажешь, кто он и что там у вас произошло.

– Бэль шмыгнула носом и взяла протянутую руку.

– Он такой хороший, девочки…

Через пять минут после ее ухода люк раскрылся и в кабинет вошел невысокий человек плотной комплекции с графином в руке.

– Воды, сеньор граф?

Мужчина кивнул на стол и на кресло напротив. Вошедший сел.

– Что теперь делать?

– Ты о чем? – не понял хозяин кабинета.

– О нападении на вашу дочь, сеньор. Кого из ребят подключать к этому делу?

Мужчина отрицательно покачал головой.

– Никого, Жан. Это не тот случай.

И глядя на изумленно влетевшие вверх брови секретаря и давно уже просто друга, объяснил:

– Изабелла сама найдет всех. И сама накажет. Я дам ей карт-бланш, полную свободу действий. Пусть учится.

– И тот парень?… – неуверенно уточнил секретарь.

– Да, тот парень – тоже.

Ты же залезь в архив гвардии и уничтожь все записи об этом инциденте. Чтобы не осталось ни одной ссылки, ни одного имени: будто и не случилось ничего вчера вечером.

– Чтоб училась? – усмехнулся Жак.

– Да, ей будет полезно. Ты слышал, я вернул "девятку"?

Вошедший кивнул.

– Пускай все, чем будет располагать Изабелла – это опыт этих девушек. И больше ничего – ни от нас, ни со стороны гвардии или Алисы. Ей давно пора повзрослеть и начать налаживать отношения с хранителями. Работа с людьми – это главный урок, который она должна усвоить.

Секретарь усмехнулся и расплылся в довольной улыбке.

– Вы как всегда хитры, сеньор граф, как всегда!

– Стараюсь, Жан, стараюсь! – довольно потянул хозяин кабинета.

Секретарь вышел. Мужчина поднялся и вновь запустил релаксационную программу, закрывая ею унылый вид венерианской равнины. Он не сказал Жану главное, почему так поступил. Дело вовсе не в том, чтобы она находила общий язык с охраной. Нет, это важно, бесспорно, но девочки теперь в лепешку расшибутся, а язык этот найдут. Дело в другом – в вызове, который подкинула судьба ему, как отцу. Вызов под названием "влюбленная дочь". И его отцовская задача сделать так, чтобы она не допустила ошибок матери, чтобы не стояла на коленях, прося прощение, много лет спустя, когда ничего нельзя изменить.

Любовь должна быть выстраданной, заслуженной, завоеванной. Если она преподносится на блюдечке с каемочкой – это уже не любовь, а игра. Бэль слишком привыкла играть, и теперь пусть сама борется за свои чувства. Или проверит их в бою…

Или поймет, что это совсем не то, что ей надо в жизни.

Он развернулся и вновь сел за стол. Впереди у него много работы.

* * *

Дверь открылась быстро. На пороге появился тот, кто мне нужен. За спиной его играла легкая зажигательная мелодия.

– Здорово, сосед!

Тот переступил порог и протянул мне руку.

– Здорово, Хуанито. Че хотел?

Я показал ему коробку от подарка. Затем приоткрыл ее и наполовину вытащил черный пластиковый диск.

– Можешь найти проигрыватель?

Сосед, а я точно знал, что он связан с разными ребятами, музыкантами, и может достать все что угодно из мира музыки, удивленно прицокнул языком и протянул руку к диску.

– Ого! Супервинил!