«Золотая подкова»

Наш разговор прервал стук в дверь. Пришел полицейский, чтобы позвать меня к телефону.

Я спустился вниз и услышал в трубке голос Ричмонда:

— Что случилось? Мисс Генри передала мне твое сообщение, но не могла ничего объяснить.

Я все ему рассказал.

— Сегодня вечером я возвращаюсь, — сказал он выслушав меня. — Поступай, как сочтешь нужным. Я предоставляю тебе полную свободу действий.

— Ладно, — отозвался я. — Когда вернешься, меня наверное, уже не будет здесь. Ты сможешь связаться со мной через агентство. Я отправлю телеграмму Эшкрафту чтобы приехал… Разумеется, от твоего имени.

После этого я позвонил в городскую тюрьму и спросил начальника, там ли еще Джон Райен, он же Фред Руни он же Такса.

— Нет. Федеральная полиция переправила его вчера утром в Ливенпорт.

Вернувшись наверх, в библиотеку, я поспешно сказал О’Гару:

— Я хочу успеть на вечерний поезд на юг. Сдается мне, что все это дело спланировано в Тихуане. Я отправлю Эшкрафту телеграмму, чтобы он приехал. Мне хотелось бы выманить его из этого мексиканского городка на пару дней, а когда он приедет, не спускай с него глаз. Я опишу тебе его внешность, и ты сможешь накрыть его в конторе Вэнса Ричмонда.

Оставшиеся до отхода поезда полчаса, я потратил на составление и отправку телеграмм. Первая была адресована Эшкрафту: «Эдуарду Бохэннону Бар «Золотая подкова» Тихуана Мексика Миссис Эшкрафт умерла Прошу вас немедленно приехать. Вэнс Ричмонд».

Две другие были зашифрованы. Одна предназначалась для отделения Континентального детективного агентства в Канзас-Сити и содержала просьбу допросить Таксу в Ливенпорте. В другой я просил, чтобы кто-нибудь из лос-анджелесского отделения встретился со мной на другой день в Сан-Диего.

Потом я помчался домой за сумкой с чистым бельем и, снова сев на поезд, следовавший в южном направлении, заснул.

Сан-Диего показался мне веселым и шумным, когда я ранним утром следующего дня сошел с поезда; многолюдство объяснялось тем, что была первая суббота сезона на скачек по ту сторону границы. Город наводнили киношники из Лос-Анджелеса, фермеры из Империал — Велли, матросы тихоокеанского флота, шулеры, туристы всевозможные бродяги и просто обыкновенные люди со всех близлежащих штатов. Я пообедал, снял номер в гостинице, оставил там вещи, а сам отправился в отель «Ю. С. Грэнт» к агенту Лос-Анджелесского отделения которому я телеграфировал.

Я нашел его в холле — это был веснушчатый молодой человек лет двадцати двух, внимательно изучавший быстрыми серыми глазами программку скачек. Он держал ее рукой с пластырем на пальце. Пройдя мимо него, я остановился у табачного киоска, купил пачку сигарет и поправил свою шляпу. Потом вновь вышел на улицу. Залепленный пластырем палец и манипуляции со шляпой были нашими условными знаками. Все эти фокусы изобретены еще до войны между Севером и Югом, но по-прежнему полезны, поэтому нет смысла отказываться от них.

Я как раз сворачивал на Четвертую, ответвлявшуюся от главной улицы Сан-Диего, когда агент нагнал меня. Его звали Горманом. Я представил ему свой план.

— Ты поедешь в Тихуану и возьмешь под наблюдение бар «Золотая подкова». Там обитает одна деваха пристающая к клиентам, чтоб угостили, — невысокого роста, с вьющимися каштановыми волосами, карими глазами, круглым лицом, довольно толстыми красными губами и широкими плечами. Ты наверняка ее узнаешь. Этакое милое создание лет восемнадцати. Зовут Лэйла. Именно она нас интересует. Держись от нее подальше, не пытайся сближаться. Я хочу, чтобы ты явился туда часом раньше меня. Потом приеду я и поговорю с ней. Мне хочется знать, что она сделает сразу после моего отъезда и как поведет себя в последующие несколько дней.

Ты найдешь меня в гостинице, — я сообщил ее название и номер, в котором остановился, — каждый вечер. Больше нигде не показывай виду, что мы знакомы.

Мы расстались, и я пошел на площадь посидеть часок на скамейке, после чего отправился на перекресток и отвоевал себе местечко в автобусе до Тихуаны.

Проехав миль пятнадцать по пыльной дороге пятым на сиденье, предназначенном для троих, и миновав иммиграционный пункт, я сошел с автобуса у входа на ипподром. Лошадки уже некоторое время бегали, но турникеты продолжали вращаться, пропуская все новые толпы зрителей. Я повернулся спиной к воротам и направился к рядам такси; они стояли перед большим деревянным сараем под громким названием «Монте-Карло» — местным казино. Усевшись в одну из потрепанных машин, я велел везти себя в старый город.

Старый город выглядел опустевшим — почти все его обитатели отправились на скачки. Войдя в «Золотую подкову», я увидел Гормана, сидевшего над стаканом мескаля. Оставалось надеяться, что со здоровьем у него все в порядке; оно ему очень пригодится, если он и дальше намерен работать, сидя на диете из дистиллированного экстракта кактуса.

Радушие, с которым меня встретили завсегдатаи «Золотой подковы», заставило меня тут же почувствовать себя как дома. Даже бармен с приклеенными ко лбу завитушками улыбнулся мне.

— Где Лэйла? — спросил я.