Золотая Русь. Почему Россия не Украина?

Коми‑пермяцкие племена Верхнего Прикамья с древнейших времен поддерживали торговые сношения с Поволжьем и странами прикаспийского региона, куда по Каме и Волге шел прямой речной путь. С запада через Пермь Вычегодскую по притокам Северной Двины отсюда проходил речной путь к Великому Устюгу и Вологде. И дальше шедший к Великому Новгороду. На восток по Вишере, Лозьве и Тавде лежал путь в Сибирь, который до конца XVI века был главной дорогой за Урал. На пересечении этих путей до сего дня находится город Чердынь, возникший не позднее XV века как укрепленное поселение Коми‑пермяков. Население пермских земель с XI века платило дань Великому Новгороду, уже в 1092 назначавшему сюда тиунов, доводчиков и приставников. Скорее всего, как раз в район будущей Чердыни. Как государственное образование княжество появляется лишь с ослаблением Новгородской республики, после того как сопредельная Пермь Вычегодская подпала под власть Москвы. Л.Д. Макаров полагает, что уже в XIV веке на Верхней Каме, возможно, существовало раннефеодальное образование Пермь Великая, впервые упомянутое под 1323/1324 годом. При этом не исключено, что под ним подразумевался город‑государство «Чердынь – Пермь Великая». Письменные источники по истории Великопермского княжества в целом достаточно скудны. Основным первоисточником является Вычегодско‑Вымская летопись. История Великопермского княжества как государственного образования начинается в 1451 году, когда великий князь Московский Василий II Темный сделал своими наместниками в Перми Вычегодской князя Ермолая и его сына Василия, а другой сын Ермолая Михаил стал вассальным правителем Перми Великой. Происхождение Ермоличей в точности неизвестно. Летопись указывает на их родство с великокняжеским домом (по Верейской линии), но большинство современных авторов считает, что Ермоличи – местные коми‑пермяцкие князья, возможно, и обрусевшие, так как они были христианами и имели русские имена. Государственное устройство Великопермского княжества, по‑видимому, напоминало скорее новгородское, чем московское. Власть князей была ограничена, местные племена имели собственных вождей, которых летописи, по новгородскому обычаю, называют сотниками. Великий Новгород, как и Москва, имел здесь своих представителей и проновгородскую партию, а политическое влияние Пермских епископов было поначалу скромным. Прибывший в Великопермское княжество для крещения местного населения епископ Питирим был убит (1455 г.) неожиданно напавшими вогулами. Крещение было завершено лишь в 1462 г. епископом Ионой. Все это существенно ограничивало как влияние Москвы, так и власть князя Михаила. Главным городом и, по‑видимому, межплеменным центром княжества была Чердынь, но княжеская резиденция располагалась в 7 км к северу от города в селении Покча. В 1467 г. чердынцы без разрешения великого князя Московского заключили союз с соседями‑вятичами против пелымских вогулов. Соединенные войска пермяков и вятичей взяли в плен пелымского князя Асыку, но тому удалось бежать. В тех же 60‑х годах XV века чердынцы беспрепятственно пропускали московские войска, идущие на Казанское ханство, но в 1471 г. отказались участвовать в походе московских полков, возглавляемых братом великого князя Юрием. Как указывает летописец: «Стоял Юрий под Казаню 5 дней, к городу не приступал, сожидаючи белозерцев и чердынцов, а чердынцы, убоясь не пошли, за казанцов задалися». Имея прочные торговые отношения с Казанским ханством, чердынцы не только не желали войны, мешавшей их торговле, но и имели в своей среде также проказанскую партию. Москва ответила походом против самого Великопермского княжества. Весной 1472 г. московские полки, в состав которых входило и вычегодско‑вымское ополчение, под командованием стародубского князя Федора Давыдовича Пестрого разбили пермское войско, вышедшее им навстречу, и взяли в плен князя Михаила. Летопись упоминает также о пленении и высылке в Москву сотников (племенных вождей) Мичкина, Бурмота, Исура, Коча и Зырна. Михаил, также доставленный в Москву, сумел оправдаться перед Иваном III, получить прощение и вернуться назад с прежним княжеским титулом и, вероятно, даже большей властью, чем до войны. С 1472 г. Великопермское княжество считается вошедшим в состав Великого княжества Московского, хотя его собственная история на этом еще не закончилась. В 1481 г. Асыка, князь пелымских вогулов, в союзе с тюменскими татарами вновь напал на Пермь Великую. При защите Покчи князь Михаил и несколько его сыновей погибли. На выручку пришло войско из Устюга, которое сняло осаду с лучше укрепленной Чердыни, позже ставшей резиденцией московских наместников. Тем не менее нашествие было чрезвычайно разорительным, так как Москва даже отказалась от запланированной переписи населения, которая должна была проходить как в Перми Вычегодской, так и в Перми Великой в том же году. Для обуздания вогулов в 1483 году из Москвы послали войска под предводительством воевод Федора Курбского и Ивана Салтык‑Трава. В этом походе участвовало и ополчение обеих пермских земель. Войска прошли через Чердынь в Сибирь, рассеяли пелымских вогулов, спустились по рекам Тавде и Иртышу на Обь и вернулись с богатой добычей и множеством пленных, включая влиятельного югорского князя Молдана. Политическими следствиями этого похода были длительные переговоры между Москвой и сибирскими князьями, которые добивались возвращения князя Молдана и для этого пошли на заключение мира, скрепленного в 1485 г. князьями Вымскими с российской стороны и Молданом со своими союзниками – с сибирской. Вычегодско‑вымское ополчение затем принимало участие в походах на Вятку (1489 г.), на Печору (1499 г.) и вновь на Пелым (1500 г.), но неизвестно, участвовало ли в этих походах войско следующего правителя Прикамья Матвея Великопермского, сына погибшего князя Михаила. Зато известен неожиданный финал его княжения: весной 1505 г. чем‑то разгневанный Иван III «свел с Великие Перми вотчича своево князя Матфея и родню и братию ево». Причиной монаршего гнева могли быть как отказ от участия в военных походах, так и закамское серебро, старинная дань, которую московские князья требовали еще со времен Ивана I Калиты, но безуспешно доискивались посланцы Ивана III. На этом история Великопермского княжества как наследственного владения, зависимого от Москвы, закончилась. Далее эта земля управлялась московскими наместниками. Ослабление Великопермского княжества к концу XV века может быть связано как с непрекращающимися набегами вогулов и сибирских татар, так и с усилением русской колонизации. После присоединения в 1478 году Великого Новгорода к Московскому государству новгородцы подверглись массовому выселению. Значительная часть их отступила в бывшие восточные колонии, в том числе в Пермь Великую. Из‑за этого процесса в настоящее время в Чердыни и окрестностях коми‑пермяцкое население практически отсутствует. Русское государство в результате этого присоединения усилило свое положение на богатом мехами северо‑востоке. И закрепило за Россией дорогу дальше на восток, за несметными богатствами Югры. И не просто закрепило. Здесь Москва показала себя хорошей ученицей Золотой орды. Завоевания не носило цели устранения коренного населения, чем очень и очень грешили англо‑саксы в Северной Америке. Мы здесь больше походили на испанцев, крестивших в католичество индейцев Латинской Америки и через это включавших их в жизнь своей державы. Однако москвитяне действовали еще более разумно. Они не просто приобщали местных жителей к православию. Но и возлагали на них весьма умеренную, необременительную дань. Да, эта дань была мехами, а потому приносила Москве, также как и Великому Новгороду до нее, устойчивость ее бюджету и финансовой системе, хорошо компенсируя отсутствие на то время собственных рудников. Но россияне не подвергали местное население изнуряющему гнету, как те же испанцы индейцев. И в конечном итоге стратегически это было мудрым поступком и решением, сделавшим многонациональную Россию гораздо более устойчивым государством по сравнению с другими европейскими державами.