Золотая Русь. Почему Россия не Украина?

В Польше и Литве иезуиты и эмиссары Рима тоже поработали. Эти государства имели одного монарха, но имели разные органы управления. Ватикан давно желал их слияния, чтобы поставить население Литвы, в основном православное, под контроль католиков‑поляков, но этому противились литовские магнаты. Теперь была раздута кампания, что без объединения Литва погибнет, польскую партию подпитали золотом. В январе 1569 г. на сейме в Люблине удалось слить два государства в одно – Речь Посполитую. Прежде Россия вела борьбу только с Литвой, поляки помогали ей весьма скромно. Теперь противницей стала единая держава. Наконец, на русских натравили Османскую империю. К этому давно уже подталкивали султана Сулеймана Великолепного, особенно после добровольного присоединения к Москве на правах Конфедератов воинственного республиканского Всевеликого Войска Донского (которое произошло еще при отце Грозного.) Казаки присоединились к России, вследствие совета своих атаманов, как к стране, родственной языком и православной верой. Вполне осознанно. «Сия православная республика степных воинов‑рыцарей была чудищем‑страшилищем для могущественной Османской империи», – отмечал Карамзин. Она резко усилила военную мощь России. Но мудрый Сулейман Великолепный воздерживался от ссоры с Москвой, предпочитал сражаться с западными державами. Однако Сулейман умер, на трон взошел его сын Селим II – который не добавил к своему имени эпитетов Великолепного, Победителя и т. п. Он заслужил прозвище Селим‑Пьяница. Ясное дело, что споили его не поборники ислама и не патриоты Турции. Политику отца он резко изменил. Замирился с немцами, итальянцами, и с 1568 г. в Азове стали собирать войска. В следующем году армия Касим‑паши выступила на Астрахань. Кто способствовал этому, известно. К Касиму вместе с гонцами от султана приезжал посол Польши, обещал совместные удары. Но сей поход закончился непривычным для турок провалом. Московская Русь не только устояла, но и организовала поход атамана Ермака в Сибирь. А Турция надолго, почти на 100 лет, перестала воевать с Россией, ограничиваясь военной помощью Крыму. Но, вообще‑то, Иван Грозный тратил огромные ресурсы не только на внешние усилия, расширения границ державы и их оборону. Еще более сложной была ситуация внутри страны. Ведь с точки зрения экономики, страна была еще не готова для объединения в конце XV века, так как единый внутренний рынок еще не был сформирован. Большое значение играли натуральное хозяйство, «ближняя торговля» и обмен продукции ремесел и сельского хозяйства внутри отдельных регионов. А также транзитная торговля по Волжско‑Балтийскому и Азовскому путям, которые здорово приподняли в целом экономику страны. А вот полноценного национального рынка еще не существовало. Поэтому впереди шла политическая необходимость объединения – ради удержания в руках важнейших трансконтинентальных торговых путей и – ради сохранения единства огромной территории страны, которая была важной опорой удержания этих самых торговых путей. А территория эта, после присоединения Новгорода, Перми и Чернигова со Смоленском, стала крупнейшей в Европе. Поэтому важнейшими сторонниками великокняжеской власти в деле единения страны было прежде всего ремесленное и купеческое население крупных городов, таких как Москва, Великий Новгород, Смоленск, Псков, Нижний Новгород. А вот крупное боярство этих же городов и земель, начиная с Великого Новгорода или Нижнего, к такой «казарме», с их точки зрения, еще явно не созрели. Они созреют только после Смутного времени (и не сразу), когда, во‑первых, начнет складываться национальный внутренний рынок (а на это уйдет весь XVII век). А во‑вторых, всем станет очевидной смертельная опасность Смуты.

Сибирское ханство