Золотая Русь. Почему Россия не Украина?

Здесь мы переходим к самой печальной части нашей повести. После распада Киевской Руси пришел в упадок и Днепровский торговый путь «из варяг в греки». А в упадок он стал приходить по двум причинам. Первая связана с днепровскими порогами. Дело в том, что они находились глубоко в степи, под постоянной угрозой нападения степных разбойничьих шаек самого разнообразного этнического состава. Поэтому купеческие караваны требовали надежной вооруженной охраны. Чтобы привлечение охраны было рентабельно, караваны торговые должны были быть довольно крупными, чтобы приличная дружина, а не 3–4 воина, могла обеспечить боевое охранение, не нарушая существенно норму прибыли. Обеспечить такие большие караваны и серьезную их охрану лучше могло хорошо управляемое, централизованное государство. Вторая причина носила геополитический характер. Когда в результате Первого Крестового похода западное купечество зацепилось напрямую за порты Палестины, Ливана и Сирии, роль самой Византии в мировой торговле также упала. Как упала и роль акватории Черного моря. Зато роль Волжского пути «из немцев в персы» стала потихоньку расти, увеличивая роль молодого Ростовского (а позднее Владимиро‑Суздальского) княжества на северо‑востоке. Северная Русь, причем не только Ростовская, но и старейшая и богатейшая Новгородская, контролировала пути и в Волгу, и в Днепр, и в районы добычи мехов. Киев же стал приходить в упадок, хотя через него проходил еще один путь, сухопутный, из Европы на Восток. Но от него основной доход получала Галицкая Русь. Поэтому главным, самым богатым и многолюдным на Южной Руси, стало именно Галицко‑Волынское княжество. И теперь стоит рассмотреть аспект, который, будучи связанным с нашим средневековьем, сейчас является одним из главных факторов трагических событий на Украине. Итак, вопрос: почему в XIV веке легко сдалась католикам властная верхушка тогдашней Галицкой Руси? Что потом позволило перевести весь народ этого края в униатство, сохраняющее православную обрядность, но признающее своим главой Папу Римского? Если мы заглянем в русские летописи (ПСРЛ (т. 1–11, 2001)), то увидим: после 1240 года сильно ослабла связь между Севером и Юго‑Западом Руси. Т. е. процесс разъединения, который пошел еще в начале XIII века, усилился. Но Север и Юг не просто разъединились. Летописи новгородские, псковские, Владимиро‑Суздальские (составившие в итоге Лаврентьевскую летопись(ЛЛ)) продолжали писаться. А вот на юго‑западе, по окончании Ипатьевской летописи (ИЛ) на 1292 году, наступает, по выражению культового украинского историка Грушевского, «киммерийская тьма» – пугающая, непонятная. И северные летописи, подробно сообщая о склоках между Москвой и Тверью, в Новгороде и Пскове, внешней политике (в частности, о знаменитом Ореховском мире 1323 года), очень мало говорят о Юге вообще и о Галиции и Волыни в частности. А Галицко‑Волынские летописи практически молчат. Почему? Известно, что из данных местных летописцев конец XIII века описывается как спокойное, процветающее и счастливое (Карамзин, том 4, гл. 5) время. А потом – молчок. Осознание давления католиков? Перенос кафедры митрополита на северо‑восток, повлекший отлив туда же наиболее грамотных монахов? Но Галицкое княжество просуществовало до середины XIV века. Города и обновлялись, и строились, торговля росла. А летописи умолкли. Туманно и загадочно, сразу и вдруг, как в детективе. Как будто одну летопись закончили, а другую писать – так и не начали… Или писали, но не собрали сборник, так и не дописав… Или кто‑то наложил табу, запрет, изъял и спрятал или сжег. Некой заменой тишины украинского летописания можно считать Белорусские летописи ВКЛ: Хроника Литовская и жемойтская, Хроника Быховца. Но они стали достоверны, начиная с описаний событий XIV века, особенно начиная со времен правления князя Гедимина. Фактом остается то, что именно в это время, когда на Севере крепло православие, а Москва и Новгород поднимали свои торговые коммуникации, экономику и культуру, в 1324 году галицко‑волынским князем стал Болеслав‑Юрий II – ставленник Польши. Еще более показательно поведение православных иерархов западной Руси. Дело в том, что на 1242–1406 годы, т. е. время правления Невского, Калиты, Донского, их сыновей приходится и время весьма незаурядных митрополитов, обеспечивших построение русского государства и церкви. И что же произошло с кафедрой митрополитов Киевских и Всея Руси за эти полтора века? Митрополит Кирилл – уроженец Галиции, то есть Западной Украины, соратник Данилы Галицкого – около 1242 года избран собором епископов на митрополию при участии и поддержке Даниила Галицкого. С1243 года упоминается как митрополит. До 1251 года был близок к князю Галицкому Даниилу. Около 1251 года оставил Даниила Галицкого, который в 1254 году принял королевскую корону от папы римского. В 1251 году поехал в Новгород, где впервые встретился с Александром Невским. И с 1251 года почти постоянно пребывал на северо‑востоке Руси, тесно сотрудничая с князем Александром Невским, фактически став его ближним соратником и главным советником, постоянно разъезжал по стране, подолгу оставаясь во Владимире‑на‑Клязьме. Следующий митрополит – Максим. Преемник митрополита Кирилла. По национальности грек. Прибыл на Русь из Константинополя в 1283 году. Перенес митрополичью резиденцию из Киева во Владимир. В 1299 году Максим переселился во Владимир окончательно. Во Владимир же был переведен из Киева весь митрополичий клир, тогда как в древней столице оставлен митрополичий наместник. Дальше – больше. Галицкие князья стали ощущать уменьшение своего влияния в русских церковных делах и решили, подобно Даниилу Галицкому, посадить в кресло митрополита своего ставленника. Митрополит Петр (ум. 1326) – митрополит Киевский и всея Руси, первый из митрополитов Киевских, имевших (с 1325 г.) постоянное местопребывание в Москве. Родился на Волыни во второй половине XIII века. Иконы, написанные иноком Петром, раздавались братии и посещавшим монастырь христианам. Его авторству принадлежит первая московская чудотворная икона, получившая название «Петровская». Нередко в монастырь приходил Галицкий князь Юрий Львович, чтобы услышать духовные наставления святого подвижника. И логично пришло решение: князь Галицкий Юрий Львович избрал Петра и отправил его в Константинополь для посвящения в митрополиты всея Руси. Но… По возвращении на Русь в 1308 году, митрополит Петр в течение года по примеру предшественника его, Максима, отправился во Владимир‑на‑Клязьме, куда он и переехал. А в 1325 году переехал в Москву. С точки зрения галицких князей, это выглядело повторным предательством. Но следующий митрополит, Феогност, отправился в ту же Москву сразу, в 1326 году, играя при Калите такую же роль, как Кирилл – при Александре Невском. А это «коллективное предательство» Галиции – уже и на предательство не похоже. В самом деле, из четырех митрополитов – 2 «западенца» и 2 византийца. И все сваливают на Север, «к москалям». «Киммерийская тьма» наступает в Галиции. Вывод здесь только один: начиная с Кирилла митрополиты, действуя в интересах православия и объединения Руси, поняли, что Галич и Львов, в отличие от Новгорода и Москвы, уже стали прельщаться «латинством». Рост числа пришлых польских и венгерских ремесленников и строителей в галицких городах, мощный немецкий патрициат – чего не было в Новгороде и Пскове, где люди учились сами, и городами‑республиками руководили тоже сами – вел к усилению католичества в самых грамотных слоях населения городов Западной Украины. Процесс стал необратим, что и привело к вокняжению Болеслава‑Юрия II. Поэтому не только митрополиты, но и вообще духовенство православное (причем лучшее, как и православные воины и князья) двинулось на Север. А под завесой «киммерийской тьмы» Галиция изменилась духовно, переформатировалась, стала другой. И была завоевана Польшей. Киев и Чернигов попали под власть Великого княжества Литовского (ВКЛ). Но ВКЛ, имевшее белорусскую знать и литовскую династию, получив земли Юга Руси, стало понимать, что удержание этих земель станет для него непосильной задачей. К 1384 году относятся 2 договора с Литвой, по одному из которых князья Ягайло, Скиргайло и Корибут целовали крест Дмитрию, Владимиру Андреевичу Серпуховскому и их детям, а другой, который заключила с Дмитрием бывшая тверская княжна Иулиания Александровна, предусматривал брак ее сына Великого князя Литовского Ягайла с дочерью Дмитрия Донского при условии подчинения литовского князя верховной власти князя московского и признания православия государственной религией Великого княжества Литовского. Об этом уже говорилось. Но – из‑за Шуйских – тогда не сложилось. И ВКЛ проглотила Польша. А значит, с 1386 года под ее власть попала вся Южная Русь – Украина. Здесь открывается интересный факт: в отличие от северной новгородско‑псковской земли, пусть и республиканской, но имевшей на момент объединения с Москвой 600‑летний опыт государственности, украинская государственность угасла в XIV веке .