Золотая Русь

Иная ситуация была в Северо-Восточной Руси, где по-прежнему правили Рюриковичи, потомки Мономаха: там в пределах бывшей Владимиро-Суздальской земли существовало несколько крупных княжеств, которые боролись друг с другом за контроль над Владимирским великокняжеским столом. С начала XIV века великие князья владимирские стали носить титул с приставкой «всея Руси», но их реальная власть ограничивалась только территорией Владимирской земли и, кстати, тесными торговыми связями с Новгородом, несмотря на различие политических систем. Ибо Новгородская и Владимирская земли находились и использовали один трансконтинентальный торговый путь – Волжско-Балтийский. И от него кормились. А потому вынуждены были совместно и согласованно защищать его на западных рубежах от вечно голодных тевтонов и викингов. Это с одной стороны. А с другой – уметь вести нормальные деловые отношения с нормальными и адекватными представителями тех же тевтонов и викингов в лице торговой Ганзы. А внутри Владимирской земли в силу этого также больше был спрос на уравновешенных и позитивных князей и воинов, чем на отпетых забияк. В XIII веке владимирским столом владели князья Твери, Костромы, Переяславля и Городца, в XIV веке – Твери, Москвы и Суздаля. В борьбе за обладание Владимиром перевес постепенно оказался на стороне Московского княжества, чему способствовала активная и дальновидная политика первых московских князей. Они оказались более мудрыми, уравновешенными и религиозными правителями, чем их основные конкуренты – задиристые тверитяне, которые настроили против себя всех: Митрополию, Новгород, Золотую Орду, Переяслав-Залесский. Ибо несдержанные забияки, которые хотят все и сразу, редко бывают надежными партнерами по совместному бизнесу. При Дмитрии Донском Владимир стал московским наследственным владением. Большое значение имело перенесение резиденции митрополита из Владимира в Москву, превратившуюся в духовный центр возрождавшегося Русского государства. Также важное значение для утверждения Москвы как общерусского центра имела победа московского князя Дмитрия Донского на Куликовом поле (1380). И хотя чаще считается, что русские на этом самом поле либо боролись с пресловутым монгольским гнетом, либо, наоборот, вызвались рьяно защищать права законного правителя Золотой Орды хана Тохтамыша от посягательств самозванца-узурпатора Мамая, на самом деле все было гораздо проще. Мамай завоевался и погряз в долгах, а золотоордынские провинции от Волги до Днестра он уже разграбил. Легитимный Тохтамыш спрятался за Волгой, в степях. И тогда Мамай потребовал у Москвы денег. Просто. По нужде. Так как итальянская Кафа и генуэзский Азов что могли, уже дали. А наши предки посчитали его предьяву абсолютно не обоснованной, не отвечающей никаким серьезным понятиям. И, что самое главное, являющейся грубым вмешательством в наши внутренние дела. Мамай был воспринят как очень несерьезный человек, абсолютно не фильтрующий свой базар. Ведь было наше согласие на символическую, но все же дань, в размере 1 % от годового дохода. И платили мы ее ему, а не Тохтамышу, пусть чингизиду и легитимному, но слишком неоправданно удалившемуся от кассы. И тут от нас требуют еще! И во много раз больше! И сразу! То есть делается грубый наезд с целью овладеть нашей заначкой, кассой, на княжеском жаргоне называемой казной. Поэтому люди наши встали как один в боевую фалангу, чтобы обломать угрозу прямого беспредела. А заодно показать остальным, что с нами на манере прямого рэкета говорить нельзя. Вот истинная и очень важная для уважающего себя народа суть великого побоища, сплотившего собою всю страну. Объединение Северной Руси в единое централизованное Русское государство завершилось в правление Ивана III (присоединение Новгорода (1478), Твери (1485), Вятской земли (1489), Верховских княжеств, Посемья и Северской земли (1500)) и Василия III (ликвидация формальной автономии Пскова (1510) и Рязани (1521), взятие Смоленска (1514)). Одновременно с этим проходила ликвидация последних уделов внутри собственно Московского княжества. Развитие складывающегося государства происходило устойчиво. Тому объективно способствовало, помимо взвешенной политики Москвы, несколько политических обстоятельств. Во-первых, переезд Митрополии из Киева во Владимир, а затем и в Москву, превратившуюся после этого в духовный центр зарождавшегося Русского государства. Вместе с ней приехало много образованных монахов, церковных иерархов и других образованных служителей культа. Не только с Южной Руси и Литвы, но и из Византии и Болгарии. Благодаря этому и крепли культурные связи с угасающей Византией, на Руси узнавали греческое законодательство и культуру, как церковную, так и светскую. Во-вторых, на русскую службу отправлялось много людей из Золотой Орды, в том числе чингизидов царских кровей, как уже крещенных так и мусульман или язычников. Среди них было много опытных и честных и воинов, и зодчих, и администраторов, несущих боевой, трудовой и организационный опыт Большого Востока. Из Ливонии – тоже. И рыцари, и купцы, и администраторы. Конечно, они были не так подготовлены, как чингизиды, греки и болгары, но тоже несли знания и пользу обществу. Еще больше было выходцев из Руси Литовской. Всех сословий и всех званий. Но тут надо понимать, что это в подавляющем большинстве были русские люди из Украины и Белоруссии, а также Литвы и Пруссии, которые наиболее последовательно поддерживали русские идеи православия и соборности. Все это было очень серьезным человеческим подспорьем для роста могущества Московского великого княжества и единого Русского государства. Здесь, в отличие от Позднего Новгорода и ВКЛ, люди чувствовали себя более духовно свободными и нужными для общества. После объединения Владимирских земель и Новгорода естественным образом настала очередь присоединения находящегося на северо-востоке бывшего новгородского владения – Пермского края, откуда шли свои и сибирские меха, бывшие основой русских финансов.