Золотая рыбка

Она кивнула, глянув на сногсшибательную кожаную куртку Аллы — тоже красную, и сразу видно, что не с распродажи. В автомобиле секретарши и вовсе пахло роскошью — новенькая иномарка со всеми прибамбасами.

— Тачка мужа. Он сейчас в командировке, — объяснила Алла. — Мой «жигуленок» в ремонте. Какая-то сволочь весь левый бок свезла.

Обаятельная секретарша протянула Рите сигареты. Та отрицательно мотнула головой и с трудом выдавила:

— Мне к метро. К любому, что ближе.

— «Профсоюзная» подойдет?

— Мне на «Комсомольскую». К трем вокзалам, — пояснила Полина.

— Тогда лучше я на Вернадского сверну. Чего тебе по пересадкам в самый «пик» мотаться. И обувь у тебя не для дождя.

— С утра было сухо. А днем моросило чуть-чуть. Ой… — Полина отпрянула от окна — прямо под колеса ринулся какой-то мужчина.

Машина только тронулась у перекрестка, а он так ладонями по стеклу и проехался, будто остановить хотел. Алла ударила по тормозам, выскочила. Полина видела, как она бросилась к пьяному дебилу, но, вместо того, чтобы нанести ему физическое увечье в виде пощечины, распахнула объятия. Мужчина оказался не совсем пьяным, но очень веселым и, как выяснилось, давним знакомым Аллы. Многозначительно подмигнув Полине, Алла усадила его на заднее сидение.

— Не возражаешь, если мы Вовочку на Вишняковскую подбросим? — И познакомила, — Полина, Владимир. Попутчики по жизни Аллы Ларионовны Писецкой. Бывший и будущая.

Владимир затараторил, рассказывая о каких-то общих знакомых, о своем сыне и ремонте в квартире тещи, которую тот поджег. Полина слушала краем уха, Алла периодически отпускала через плечо дежурную реплику «Да что ты…» впопад и не впопад. Но Володя оказался на редкость нечутким собеседником, продолжая гнуть свое, несмотря на пренебрежение спутниц. Наконец, Алла затормозила:

— Этот гастроном? Вот видишь, у меня память, как у девочки. Там налево, за стеной, был винный отдел. А в нем «Киндзмараули» по рубль восемьдесят пять… Эх, есть что вспомнить… Ну ладно, Вовик, передавай привет нашим, кого увидишь. Звони.

Володя взялся за ручку, приоткрыл дверцу, но остановился, задумался…

— Слушай, плюнь ты на эту Мексику. Отдохни в Москве. Не ложится путь.

Алла вдруг бурно расхохоталась и пояснила Полине:

— Вовик у нас ясновидящий. От него без советов не отделаешься… Значит, мне с мужем в Мексику не лететь?

— Ни с мужем, ни с кем другим. — Он скривился. — Эх, Аллка, зря ты многое в этой жизни игнорируешь… Вот вы, девушка… — Обратился он к Полине, сидевшей впереди, — в чтение мыслей на расстоянии верите?

Полина пожала плечами, ей, во всяком случае, не удавалось прочесть даже мысли любимого человека, который посапывал рядом, на одной софе.

— А вы кулачки сожмите. Сожмите покрепче, мысль короткую загадайте и ко мне повернитесь. И ты, Алла, сделай, пожалуйста, то же самое, не повредит.

— Ну… — Развернувшись, она в упор уставилась на Вову миндалевидными черными глазами. — В эту игру мы уже играли — кто кого переглядит… Если помнишь, я не моргнула ни разу. А сейчас точно скажу… Тебе, Вовка, пи-пи пора. Пивка перехватил и теперь о санузле своем совмещенном мечтаешь.

— Цинизм прекрасной даме не идет. Ты нежная. А вы — строгая, — без выражения, скороговоркой произнес Вова, обратившись к Полине. Он явно сосредотачивался. — Задумайте что-нибудь. Повторяйте мысленно. — Вова улыбнулся. Лицо у него оказалось совсем не молодое и почему-то трезвое. Полина смотрела прямо в переносицу крупного мясистого носа, на которой поблескивала серебряная дужка очков, и повторяла про себя первое, что пришло на ум, вернее, что крутилось в голове с утра.

— Алла в своем репертуаре. А с вами сложнее. Можно? — Вова сомкнул пальцы на Полинином запястье и закрыл глаза. Лицо его вдруг просветлело. Ну конечно! Я так и думал — Омар Хайям:

Никому не могу свою тайну открыть.
И ни с кем не могу я о ней говорить.
Я в таком состояньи, что суть моей тайны
Никогда никому не могу разъяснить,

прочел он нараспев. — Я уловил только первую строчку, остальное знал. Кстати, вы поняли, о чем это? Мне, вроде, иногда понятно. А иногда — нет… Ну, счастливо, милые дамы.

Он вышел, помахав женщинам.

— Эй, сэр Нострадамус, а мне подарите стишок? Я предпочитаю Сергея Михалкова. — Открыла окно Алла.

— Вот бы и предпочитала. А ты жадничаешь, хотя все уже, что хочешь, по карманам рассовано. — Мерси, мон шер.

— О чем это он? — спросила Полина, когда они, снова влились в поток автомобилей. — Похоже, очень против Мексики настроен.

— Да не лечу я ни в какую Мексику! Шефу соврала, чтобы месяц на даче отсидеться. Дела есть, личные.

— А… Значит, Владимир тоже у вас на фирме работает?