Золотая рыбка

— Не от кого. Школьные знакомые не надоедают. Молодец, что разыскала, — без особого энтузиазма заверила Полина, удивляясь тому, как далеко уплыл в прошлое неказистый островок зареченской жизни.

— Короче. Мне на днях четвертак стукнет. Собираю своих, намерена мужем похвастать и парнем. Сашке третий год пошел. А мужик теперь на «вольво» разъезжает — предприниматель. Дачу недалеко от Залыгино строим. С финской баней. И вообще, потянуло, как говорят, «подвести итоги».

— Здорово, — коротко отреагировала Полина. Ей тоже приходила в голову шальная мысль явиться в один прекрасный момент перед давними знакомыми в полном блеске.

— Первого апреля у меня традиционный сбор. Ксюша с бойфрендом пожалует. Знаешь, кто он? — Певец! Ну, я фамилию забыла. У него диск есть. Она как позвонит, так сорок минут о своем милом рассказывает… А о тебе никаких сведений. Ужасно хочется повидаться. Подъезжай, не будь свиньей.

— Белка, я постараюсь. Может, тоже приятеля приведу. — Полина представила как войдет в Беллкин коридорчик под руку с Глебом.

— Вот уж ни к чему! — всполошилась Белла. — Не хотела тебе говорить, думала — сюрприз. Да теперь ладно: Вадька развелся. О тебе выспрашивает. Не сомневаюсь, он все по тебе сохнет.

— Исключено, — отрезала Полина. — У меня другие интересы. Мне с ним совсем встречаться не хочется. Может, я к тебе в другой раз заскочу?

— Зря дергаешься. Не собираюсь вас мирить. Посидим по-дружески. Ну чего тебе бояться? Надо все же, как приличные люди, интеллигентные отношения сохранять в любой ситуации.

— Ситуация нормальная. Обыкновенно встретились, обыкновенно разошлись.

— Тогда вообще трепетать нечего. Заедешь, блеснешь, поболтаешь — и к своему принцу. Пусть Еременко от тоски сохнет. — Белла что-то лихорадочно прикидывала. — А вообще, даже лучше, приезжай со своим любимым. Небось, ученый?

— Да нет… — Полина засомневалась, как назвать род деятельности Глеба. — Предприниматель.

— Отлично! Может, с моим Никитой общее дельце состряпают. Сообразительные мужики всегда договорятся.

— Ладно. Я постараюсь, — пообещала Полина, уже твердо решив, что в Зареченск она не поедет.

Глеб пришел домой поздно вечером, уставший и молчаливый. Полина знала — в такие моменты приставать с вопросами не имеет смысла. Сделав вид, что не замечает слабого запаха алкоголя, свидетельствовавшего о прошедшей в ресторане деловой встрече, она на всякий случай поинтересовалась:

— Ужинать будешь?

— Пожалуй, — неожиданно согласился Глеб. — Что-нибудь мясное, лучше с кровью.

Недоумевая, Полина быстро поджарила кусок слегка отбитой вырезки — в микроволновке, естественно, без масла. Поставила на стол острый соус чили и бородинский хлеб. Овощи и мучные гарниры Глеб не употреблял.

Придя домой, он всегда тщательно мыл руки, приводил себя в порядок, переодевался в удобный трикотажный костюм и спортивные тапочки на шерстяной носок. Полы в ванной и на кухне были покрыты мраморными плитами, а подогрев Глеб не сделал, о чем все время теперь жалел — ноги зябли да и спину прихватывал сквознячок — две лоджии. Рамы хоть и со стеклопакетами, но постоянно приоткрыты — Полина любительница прохлады, а теперь её порой и мутило от всяких запахов, даже приятно-парфюмерных.

Они молча сидели за столом друг против друга. Полина, сложив на столе руки, следила, как ходят желваки на щеках Глеба. Щеки мягкие, кругловатые, с нежной кожей, а челюсти работают с такой ожесточенностью, словно он жует не сочное мясо, а расправляется с заклятым врагом.

— Устал сегодня. — Справившись с лангетом, Глеб откинулся на спинку стула. — Мерзкие люди в нашем деле шуруют. У-у… сволота…

— Не связывайся с ними, Олежка.

— А с кем тогда? С кем? — Он моментально вспыхнул и даже двинул кулаком по столу. — Добрые дяденьки только в благотворительных комиссиях заседают. — Глеб ухмыльнулся уголком рта. — И те сильно верченые.

— Тебе осталось продержаться две недели до отпуска. У меня будет всего три месяца. Говорят, живота почти не видно, можно загорать в бикини. Полина не переставала думать о ждущих своего часа путевках на Мальдивы. Бог мой! Пляж и теплая волна, никаких проблем! Глеб в «бермудах» и бейсболке бродит с ней по разогретым улочкам уютных городков, сидит в ресторанчиках, подныривает под корявые валуны в прозрачной воде… А ночью за окном шелестит прибой и стрекочут какие-нибудь цикады… И, самое главное, он будет принадлежать только ей — этот вечно замотанный, перегруженный деловыми проблемами человек.

— Долго. — Он помолчал и протянул через стол руку. Полина положила в неё свою и обмерла, глядя в его глаза. Господи, как же ей хотелось не замечать таящихся в их глубине тревоги и страха. Как хотелось раствориться в легкомысленно-блаженной любви, думать о ласках, поцелуях под пальмами, о будущем ребенке, домике под Москвой, где на лужайках будет бегать малыш, играя с добрым улыбчивым псом, которого они обязательно приобретут не в клубе, а на «Птичке». Самого жалкого.